«Лучше поздно, чем никогда». В последнее время всё чаще вспоминаешь эту пословицу: с помощью видео и ТВ к нам приходят выдающиеся произведения кинематографа, ранее не знакомые широкой аудитории. Не знакомые у нас. Весь остальной мира уже давно оценил достоинства этих фильмов и их мастеров...
Впрочем, и сегодня российским зрителям малоизвестны фильмы таких крупных художников экрана, как Орсон Уэллс, Жан-Люк Годар, Джон Хьюстон... Список можно продолжать довольно долго.
Увы, до недавних времен похожая судьба досталась на нашей киноорбите знаменитому итальянскому режиссеру Серджо Леоне. Лет двадцать подряд Леоне был привычной мишенью для критиков эпохи «развитого и зрелого социализма». Его нашумевшие «спагетти-вестерны» обвинялись во всех смертных грехах и прежде всего - в пропаганде жестокости и насилия.
«Картины Леоне насыщены жестокостью, переполнены садистскими избиениями, кровью, трупами, издевательством над личностью... Он эстетезирует жестокость, он хочет сделать её самоценной... Серджо Леоне нельзя отказать ни в фантазии, ни в умении выразительно строить кадр, но это болезненная (или спекулятивная?) фантазия и выразительность, вызывающая отвращение... У нас не осталось добрых чувств к режиссеру человеку, несомненно, талантливому, но употребляющему свой талант во зло» (из статей советских кинокритиков 1960-х - 1970-х).
«Человек Запада не имеет ничего общего с человеком, нарисованным голливудскими режиссерами и сценаристами. Реальный Запад был миром насилия, страха и грубых инстинктов. В борьбе ради наживы нет добра и зла, благородства и коварства, тут всё зависит от обстоятельств, побеждает не лучший, а просто более везучий». (Из интервью Серджо Леоне).
Как видно из приведенных цитат, их авторы говорили на разных языках. Пересматривая сегодня старые «спагетти-вестерны» Леоне, нельзя не заметить, что по части так называемой «эстетизации жестокости» они уступают чуть ли не каждому второму «чернушному» боевику о российской мафии или маньяках-убийцах...
Бесспорно, Леоне вывернул наизнанку традиционный жанр американского вестерна с его стойкой мифологией, где главный герой был благороден и честен и всегда одерживал победу над Злом. Персонажи знаменитой трилогии Серджо Леоне «Пригоршня долларов» (1964), «За несколько лишних долларов» (1965) и «Хороший, плохой, злой» (1966), в самом деле, находятся по ту сторону Добра и Зла. Однако строгие критики, с любезной подачи которых фильмы Леоне не допускались в российский прокат, словно не замечали ярких пародийных иронических акцентов этих изощренных стилизаций, своеобразно переосмысливающих моральные «аксиомы» старого доброго американского вестерна. В трилогии Леоне, открывшей кинематографу Клинта Иствуда и Джан-Марию Волонте, не было добродетельных и романтических персонажей, а действие (также вопреки традициям вестерна) разворачивалось в нарочито замедленном темпе, лишь к Финалу набиравшем быстроту летящей пули...
Впрочем, в первых двух вестернах по-итальянски ещё не было безукоризненной отточенности формы. На мой взгляд, лишь в заключительной части трилогии Серджо Леоне достиг желаемого результата, превратив «спагетти-вестерн» в завораживающее зрелище, которое несмотря на натуралистичность деталей нисколько не претендовало на реалистичность. Виртуозная игра со стереотипными ситуациями вестерна, безукоризненное владение искусством крупного плана и саунд трека (музыка Эннио Морриконе была органично, сплавлена с естественными и искусственными шумами), эффектные аттракционы-перестрелки и аттракционы-драки сделали фильм «Хороший, плохой, злой» эталоном для подражания, к коему сам Леоне относился довольно сурово.
- В Италии у меня появилось много эпигонов, компрометировавших своими фильмами «вестерн по-итальянски», - говорил Серджо Леоне в одном из интервью. - Я видел многие из этих картин и мне кажется, что это самое плохое кино, которое делалось за послание двадцать лет. Большинство из этих вестернов - фильмы-однодневки, не имеющие к искусству никакого отношения.
Ирония и пародийность «спагетти-вестернов» стали для Серджо Леоне своего рода трамплином к эпическому супер-вестерну «Однажды на Западе» (1968) с участием Генри Фонды, Чарлза Бронсона и Клаудии Кардинале. На сей раз Леоне снимал всерьёз, доказав тем самым, что он ценит и любит классику жанра, в том числе - творчество легендарного Джона Форда.
Последним вестерном Леоне стал фильм 1971 года, известный в мире под самыми разными названиями («Опусти голову», «Ложись, придурок», «Пригоршня динамита», «Однажды в революцию») и длительности демонстрации (121, 138 и 158 минут). В фильме играли Род Стайгер и Джеймс Кобурн, а его действие разворачивалось на фоне Мексиканской революции 1910-1917 годов...
Казалось бы, режиссер был полон энергии и находился на подъёме, но Серджо Леоне ушел из кино на-добрый десяток лет. Что послужило тому причиной? Быть может, он почувствовал исчерпанность своих экспериментов с жанром вестерна? Или на время охладел к кинематографу как к таковому? Чем он занимался все эти годы? Вспоминал своё детство, пришедшееся на расцвет режима Муссолини, или первые шаги в кино в командах американских мэтров режиссуры Уильяма Уайлера, Роберта Олдрича и Фреда Циннемана? А может, ему снились по ночам бесконечные съёмки «пеплумов», к впечатляющим массовкам которых он приложил руку на рубеже 1950-х - 1960-х, доснимая за Марио Боннарда «Последние дни Помпеи» (1959), а за Роберта Олдрича «Содом и Гоммору» (1962)? Тайна сия велика есть... Мне известно только одно - итоговой работой мастера стал ещё один супергигант – «Однажды в Америке» (1983), словно подводящий черту под гангстерскими сагами американского кинематографа. В этой картине изначально заложена возможность её прочтения на разных уровнях зрительского восприятия. Кому-то, наверное, фильм показался изысканной ретростилизацией под «Крестного отца», кому-то - боевиком, поставленным по зрелищным канонам: с выстрелами, драками, кровью и любовью. Кому-то - грустным философским размышлением о невозможности счастья, во имя которого человек вольно или невольно переступает через вечные заповеди.
Роберт Де Ниро блистательно сыграл в этой четырехчасовой саге роль гангстера по кличке «Лапша», с ностальгией вспоминающего своё детство, первую влюбленность, проказы, служившие прелюдией к «настоящим делам», эпизоды, связанные с детством главных героев, построены в фильме так, что едва ли не каждый зритель легко может спроецировать их на свою жизнь. А уйти в путешествие по волнам памяти детства помогает чарующая музыка постоянного композитора Леоне - Эннио Морриконе, который написал для «Однажды в Америке» целую симфонию, где пронзительная печаль сменяется тревожными аккордами ожидания, а чувственная лирика - томительными мотивами безысходности и невозвратимости утраты…
Свою следующую картину Серджо Леоне хотел снимать в России. Вторая мировая война, ленинградская блокада...
- Я не хотел бы делать акцент на военных событиях, хотя и они, разумеется, будут показаны в нашем фильме, - говорил режиссер в январе 1989 года. - Мы хотим рассказать о человеческих чувствах на войне, об истории любви американского кинооператора и русской девушки, оказавшейся в блокадном городе... Возможно, это главный проект моей жизни...
Ведущую роль в картине Леоне хотел отдать Роберту Де Ниро. Актерский состав намечался интернациональным, и каждый из актеров должен был говорить на своём языке. Уже был подписан контракт на совместную постановку американских, итальянских и русских кинематографистов, но незадолго до Каннского фестиваля 1989 года Серджо Леоне не стало.
Одна из французских газет откликнулась на это горестное событие статьей с красноречивым названием: «Колосс римский». Да, это был мастер. Ниспровергатель и творец мифов. Кинематографист с большой буквы…
© Александр Федоров (1991)
