Как уже отмечалось, о необходимости противостояния потоку экранного насилия говорят и пишут многие исследователи, журналисты, педагоги, государственные деятели.
К примеру, А.М. Орлов разработал своеобразную методику самостоятельного противодействия индивида вредному воздействию медиатекстов (например, просмотру сцен с детально и натуралистично изображенным насилием):
1) ощущение себя прозрачным для информационного потока. В этом случае информация с экрана льется не в меня, но сквозь меня, не оставляя никаких следов. Это наиболее «сильная» в экологическом смысле стратегия не только потребления экранных продуктов, но и общения любого рода как такового;
2) отслаивание восприятия от личностного ядра. Мое восприятие не есть я. Оно - но не я - впитывает в себя информационный поток;
3) дистанцирование себя от виртуальной ситуации (например, в виде ощущения ее условности или в виде хотя бы мельчайшего грана недоверия и критицизма к идущей информации);
4) стремление по возможности к полному осознанию предлагаемой информации особенно в плане ее структурации, т.е. выявление механизма ее воздействия. Если я сразу "вижу", какими приемами на меня пытаются воздействовать, - приемы перестают работать. Тем самым я перекрываю каналы воздействия на свое подсознание;
5) избегание вчувствования и зараженности эмоцией, сохранение позиции «благожелательного бесстрастия» или «эмоционального нейтралитета».
6) создание мягкой сердечной волны благожелательности, посылаемой сквозь экран автору фильма (или любого медиатекста – А.Ф.) навстречу его информации;
7) смотрение одним глазом;
8) кратковременное прерывание информационного потока (я просто закрываю глаза, а иногда и зажимаю уши) [Орлов, 1997].
Как видно из результатов проведенного мной исследования, многие учащиеся интуитивно владеют некоторыми, наиболее простыми элементами такого рода защиты от виртуального воздействия (например, частичный просмотр экранного медиатекста, его прерывание или полное прекращение).
При этом надо отдать должное А.М.Орлову, он отчетливо понимает, что все эти приемы разрушают механизм эстетического восприятия. Однако создатель этой оригинальной концепции виртуальной экологии утверждает, что полноценное восприятие медиатекста мгновенно восстанавливается, как только он меняет установку и позволяет экранному произведению «входить в себя». «В этом случае возникает резонансная настройка на энергии экрана, и далее включаются обычные механизмы вчувствования, переживания, катарсиса и т.п.» [Орлов, 1997].
Однако не надеясь на самостоятельное овладение аудиторией основами виртуальной экологии, ученые разных стран предлагают немалое число иных рекомендаций и мер, способных уменьшить негативное влияние насилия в обществе. На мой взгляд, рекомендации, разработанные исследовательской группой National Television Violence Study [Kunkel, Wilson and others, 1998, pp.151-157], могут стать серьезной базой для аналогичных акций в российских условиях.
Вот что, например, рекомендуется National Television Violence Study: Для индустрии медиа:
1) выпускать большее количество программ без насилия; если программа все же содержит сцены насилия, снизить их до минимума;
2) творчески подходить к вопросу изображения наказания, показать больше негативных последствий агрессивных действий (...); показать больше альтернатив использования физической силы при решении проблем и меньше оправданий физической агрессии;
3) при показе сцен насилия делать акцент на порицании жестокости в целом;
4) добросовестно использовать систему рейтинговой классификации программ, содержащих насилие.
Для законодателей:
1) осознавать, что контекст является основным аспектом насилия по ТВ;
2) продолжать следить за характером и степенью показа сцен насилия по телевидению.
Для родителей:
1) учитывать все потенциальные возможности негативного воздействия телевизионного насилия;
2) учитывать контекст сцен с применением силы для принятия решения о том, можно ли смотреть это детям;
3) учитывать уровень развития конкретного ребенка, потому что «маленькие дети обычно не различают реальность от вымысла на экране. Для дошкольников и младших школьников, анимационное насилие и фантастику нельзя сбрасывать со счетов только потому, что оно нереалистично. Многие дети идентифицируют себя с супергероями и фантастическими мультипликационными персонажами, которые часто бывают вовлечены в драки и другие формы агрессивного поведения» [Kunkel, Wilson and others, 1998, p.156];
4) учитывать, что программы разных жанров представляют различные степени риска для детей;
5) смотреть телевизор вместе с детьми и обсуждать с ними увиденное, тогда «родители могут помочь ребенку понять, что насилие в реальном мире может привести к более серьезным травмам и иметь куда худшие последствия, чем те, что показывают по телевизору. Родители также могут помочь детям узнать, что в обществе существуют стратегии для решения проблем, без применения физической силы» [Kunkel, Wilson and others, 1998, p.157].
Необходимо подчеркнуть, что подобные рекомендации стали не просто благими пожеланиями, но основой для неоднократных слушаний в Конгрессе и Сенате США, и что еще более важно - базой для введения соответствующих законов, регулирующих процесс демонстрации сцен насилия различными видами медиа. Например, еще в 1990 году был утвержден специальный закон о телевидении для детей (Children’s Television Act). В 1996 – закон о телекоммуникациях (Telecommunication Act). Этот закон подчеркивает, что «исследования показали: дети, которые смотрят телепередачи со сценами насилия в раннем возрасте, более склонны к жестокому и агрессивному поведению в дальнейшей жизни, к восприятию насилия как допустимого поведения, чем те дети, которые не смотрели их в большом количестве. К окончанию начальных классов школы дети в США в среднем видят по телевидению примерно 8000 убийств и 100000 актов насилия. (...)Нужно дать возможность родителям ограничить негативное влияние видеопрограмм, вредных для детей». Данный закон призван содействовать продвижению эффективных процедур, стандартов, систем, совещательных органов или других механизмов для обеспечения простого и полного доступа к информации, необходимой для эффективного использования блокирующей медианасилие технологии всеми родителями, включая семьи с низким доходом.
В связи с этим закон установил добровольные правила для рейтинговой классификации аудиовизуальных программ с сексуальным, жестоким или непристойным содержанием, о котором родители должны быть осведомлены до того, как они будут показаны детям.
В 2003 году в конгресс был представлен проект нового закона «Защита детей от секса и насилия в видеоиграх», где указывалось, что «использование и просмотр видеоигр, содержащих секс и насилие, может быть вредным для несовершеннолетних, (...) привести к росту агрессивного поведения, отношений и ценностей, особенно у детей. (...) Разумные ограничения значительно сократят число несовершеннолетних, использующих такие игры».
Аналогичную направленность имеет и закон «Защита детей от программ, содержащих насилие», представленный в Сенат 14 января 2003 года. «Существуют эмпирические доказательства того, - говорится в тексте закона, - что дети, которые в раннем возрасте смотрят телепрограммы, содержащие насилие, более склонны к жестокому и агрессивному поведению в дальнейшей жизни, чем дети, не смотревшие их в большом количестве». Среди других негативных факторов проект закона отмечает имитацию детьми агрессивного поведения (благодаря экрану воспринимаемого как допустимое), боязнь стать жертвой насилия, патологическое недоверие к людям и т.д.
При этом в проекте закона отмечается, что решение проблемы с помощью технологии В-чипа (V-Chip, специальное электронное устройство, вмонтированное в телевизор, позволяющее родителям блокировать нежелательные для просмотра программы), может быть полезным для защиты некоторых детей, но не может достичь общей цели защиты всех несовершеннолетних, т.к. с помощью чипа родители могут блокировать только те программы, которые уже были классифицированы, как содержащие насилие. А кроме того, далеко не все родители имеют желание и возможность для использования такого рода устройства.
Ведущие страны Запада давно уже разработали четкую систему возрастных ограничений (рейтингов) для показа фильмов и других аудиовизуальных материалов в кинотеатрах и по телевидению, для продажи и проката видеокассет, компьютерных/видеодисков. Как правило, данные ограничения связаны с показом сцен насилия, секса, с частым использованием грубой лексики и т.д.
К примеру, современная американская система возрастных рейтингов для аудиовизуальных медиа выглядит следующим образом:
Классификация возрастных рейтингов, принятых в США по отношению к кино/видеофильмам:
G (General Audiences). Фильм предназначен для общей аудитории, подходит для просмотра в любом возрасте.
PG (Parental Guidance Suggested). Для просмотра фильма рекомендуется контроль со стороны родителей. Отдельные эпизоды ленты могут быть не подходящими для детей.
PG-13 (Parental Guidance Suggested for Children Under 13). Для просмотра фильма рекомендуется контроль со стороны родителей. Отдельные эпизоды ленты могут быть не подходящими для детей младше 13 лет.
R (Restricted). Аудитория фильма ограничена. Для просмотра фильма в кинотеатре подростков младше 17 лет должны сопровождать родители или ответственные за детей взрослые.
NS-17 (No Children Under 17). Просмотр фильма запрещен для аудитории младше 17 лет [Gedatus, 2000, p.9].
Классификация возрастных рейтингов, принятых в США (с октября 1997 года) по отношению к телепередачам:
TV-Y (Children of All Ages). Телепередача предназначена для просмотра детьми в любом возрасте.
TV-Y7 (Children Seven and Older). Телепередача предназначена для просмотра детьми старше 7 лет. Она может содержать «мягкое» изображение насилия.
TV-G (General Audience). Телепередача предназначена для общей аудитории. Она может содержать небольшие эпизоды, связанные с сексом, насилием и сквернословием.
TV-PG (Parental Guidance Advised for Children). Для просмотра фильма рекомендуется контроль родителей. Отдельные эпизоды ленты могут быть не подходящими для детей (элементы секса, насилия и сквернословия).
TV-14 (Parental Guidance Advised for Children under 14). Для просмотра фильма необходим родительский контроль. Отдельные эпизоды ленты могут быть не подходящими для детей младше 14 лет (ощутимое присутствие сцен с сексом, насилием и сквернословием).
TV-M (Mature Audience) Телепередача для взрослой аудитории. Содержание передачи/фильма насыщено насилием, сексом и сквернословием и может быть не подходящим для аудитории младше 17 лет.
В рейтинговую систему ТВ включены также дополнительные значки, которые появляются в первые несколько секунд включения канала: D (suggestive dialogue) - непристойный диалог, L (coarse language) - ругательства, S (sexual situation) – сексуальные ситуации, V (violence) – насилие, FV (fantasy violence) – насилие, поданное в фантастическом, анимационном ключе [Hamilton, 1998, p.4; Slaby, 2002, pp.324-325].
С января 2000 года все телевизоры, продающиеся в американских магазинах, снабжены электронными В-чипами, которые позволяют родителям, основываясь на данных возрастных рейтингах, блокировать нежелательные передачи.
Похожую рейтинговую систему имеют и канадские провинции. В 1997 году в Канаде была принятая новая система возрастных рейтингов для телевидения: «С» («Детские программы»);
«С8» («Программы для детей старше 8 лет»);
«G» («Для общего просмотра»);
«PG» («Просмотр только вместе со взрослыми»);
«14+» («Для аудитории старше 14 лет»);
«18+» («Для аудитории старше 18 лет»).
Начиная с сентября 1997 года, подобные знаки возрастных рейтингов начали появляться в начале практически всех телепередач и фильмов.
В «Cinema Act» (статьи 86 и 86.2) канадской провинции Квебек четко сказано, что никто не имеет права публичной демонстрации фильмов, видеоматериалов, видеопроката, продажи и т.д. без строгого соблюдения правил возрастной классификации. Более того, для того, чтобы оградить детей от экранного насилия и пр., подобную аудиовизуальную продукцию разрешено продавать только в специально отведенных для этого местах. При этом на витрине запрещена откровенная реклама экранного секса и насилия. Зато должна быть ясно различимая надпись «Для взрослых».
В Канаде проводятся специальные пропагандистские компании «Стоп молчанию о насилии» и «Скажем свое слово против насилия» (телепередачи, статьи в прессе, документы, призывающие к ограничению показа экранного насилия). С 1990 года разворачивается масштабная программа «Позитивное развлечение для детей», призванная отвлечь внимание несовершеннолетней аудитории от насилия на экране и в жизни.
Существует и западная классификация возрастных ограничений (стандарт ESRB) для компьютерных/видеоигр [Справка «Известий», 2001, с.8] :
EC – Early Childhood (для дошкольников);
E – Everyone (для общей аудитории, начиная с 6-7 лет, сюжеты игр могут содержать минимальное количество сцен насилия, поданного весьма условно);
T – Teen (для подростковой аудитории с 13 лет, сцены насилия показаны в менее условной форме);
M – Mature (игры для аудитории с 17 лет и старше, могут содержать реалистически изображенные сцены насилия);
AO – Adults Only (только для взрослых от 18 лет и старше, игры могут содержать жесткие сцены насилия и порнографические сцены).
В 1990-х годах ЮНЕСКО финансировала организацию «The UNESCO International Clearinghouse on Children, Youth and Media» (со штаб-квартирой в Швеции). Эта организация выпускала журнал, посвященный проблемам медиаобразования и противодействия экранному насилию, проводила конференции, поддерживала различные общественные инициативы в области развития позитивных взаимоотношений несовершеннолетней аудитории и средств массовой коммуникации. Аналогичную компанию проводит и правительство Норвегии.
К сожалению, многие российские исследователи и общественные деятели до сих пор ограничиваются констатацией того, что насилие на российском экране присутствует в избытке, что сцены экранного насилие доступны детям, а это очень плохо.
Принятые в России официальные законы/постановления, так или иначе касающиеся, темы медийного насилия, составлены так, многие его формулировки даны довольно размыто, нечетко, что на деле затрудняет конкретную классификацию медиатекстов и правовую регуляцию в данной области.
Процветающий пиратский рынок аудиовизуальной продукции построен таким образом, что любой ребенок или несовершеннолетний подросток может свободно купить или взять напрокат видеокассету, компьютерную игру, DVD, Video CD со «взрослым» возрастным рейтингом. Медиатексты, не предназначенные для детской аудитории, безо всяких ограничений демонстрируются по многим каналам российского телевидения в дневное и ранее вечернее время.
В пунктах видеопроката, продажи видеокассет, DVD, Video CD и CD-ROMов необходимо четко соблюдать аналогичные правила возрастных ограничений: для этого на каждой видеокассете или диске с записью фильма или компьютерной игры покупатели должны иметь возможность прочесть указанные возрастные ограничения или убедиться в отсутствие оных.
По-моему, в России нужен и четкий временной диапазон для демонстрации фильмов, передач, выпусков новостей, содержащих сцены насилия в ежедневной сетке телепрограмм. По аналогии с международной практикой, вероятно, можно предложить российским телеканалам воздерживаться от показа сцен насилия с 6 утра до 10 вечера; а, кроме того, - использовать систему знаков возрастных рейтингов, как в публикациях телепрограмм, так и перед их демонстрацией в эфире.
Итак, можно предложить следующие примерные рекомендации для медийных организаций, российской общественности (родителей, педагогов, ученых и др.) и государственных структур относительно соблюдения прав ребенка на получение гуманной, не содержащей насилия аудиовизуальной информации.
Для:
1)государственных структур: разработать эффективную модель государственной социокультурной, экологической (экология человека) политики в области регулирования отношений несовершеннолетней аудитории с медиатекстами, содержащими сцены насилия; усовершенствовать соответствующие законы и механизмы их исполнения/контроля; поощрять развитие медиаобразования;
2)корпораций и различного рода организаций/фирм, связанных с производством, распространением/прокатом/продажей медиатекстов: создавать и широко распространять познавательные и увлекательные медиатексты (кино/видео/телефильмы, радио/телепередачи, интернетные сайты, компьютерные/видео игры с отсутствием или минимальным присутствием насилия; переносить показ медиатекстов, содержащих сцены насилия, на позднее вечернее и ночное время в телевизионной сетке; избегать шокирующих восприятие детской аудиторией визуальных деталей изображения насилия в теленовостях и других телепередачах в утренние, дневные и ранние вечерние часы; при создании медиатекстов акцентировать негативное отношение к насильственным действиям, показывать иные, ненасильственные способы решения тех или иных проблем; строго соблюдать возрастные рейтинги для демонстрации, продажи, проката любых медиатекстов.
3)родителей: контролировать контакты своих детей (особенно дошкольного возраста) с медиатекстами разных видов и жанров с учетом возможностей отрицательного воздействия на несовершеннолетних сцен экранного насилия, ориентируясь при этом на систему возрастных рейтингов и мнения специалистов в области медиакультуры и педагогики; опираться при этом на индивидуальные психологические и интеллектуальные особенности своих детей; уделять время совместным с детьми контактам с медиатекстами с их последующими обсуждениями, в том числе и на тему насилия на экране и в жизни;
4)педагогов: активно использовать возможности медиаобразования, экранных искусств, Интернета, компьютерной анимации, интерактивной игры для развития творческих и коммуникативных способностей детей, их критического мышления (в том числе по отношению к медиатекстам на тему насилия), эстетического восприятия и вкуса;
5)ученых, публицистов: продолжать исследования тематики воздействия медианасилия на несовершеннолетнюю аудиторию, пропагандировать результаты данных исследований в средствах массовой информации.
Словом, России нужна осмысленная система взаимоотношений несовершеннолетней аудитории с медиакультурой.
