Долгие годы Ален Делон и его картины имели неоспоримый коммерческий успех. Успех имела и «побочная», предпринимательская карьера Делона — от парфюмерии до скачек. Однако главным делом жизни осталось кино. Даже с телевидением он отказывался сотрудничать, если не считать продажи своих картин для показа на «малом экране». И вот газета «Либерасьон» сообщила, что Делон сдался. Для «ТФ-1» (частной телепрограммы Французского телевидения) в сотрудничестве с телевидением Италии, ФРГ и Канады будет сниматься четырехсерийная (шесть часов экранного времени) картина «Кино». Это «самая дорогая постановка в истории французского телевидения»,— сообщает газета: в ней будут заняты восемьдесят пять актеров, тысячная массовка. У Алена Делона главная роль — «звезды», актера, одержимого идеей восстановить честь матери, выдающейся пианистки: она была скомпрометирована в некоем фильме, грубо извратившем ее жизнь, творческую биографию. В роли матери героя — известная актриса Эдвиж Фейер. Режиссера выбирал сам Делон — им стал Филипп Лефевр (его лента «Следователь» прошла по нашим экранам).
Газета «Либерасьон» опубликовала интервью с Аленом Делоном. Вот некоторые его фрагменты.
— Почему вы снимаетесь на ТВ?
— Потому что впервые нашел что-то подходящее. Я неизменно следую правилу: участвовать только в том, что мне нравится. До сих пор мне везло в жизни — я всегда делал то, что хотел.
— И отвечаете как за удачный выбор, так и за провалы?
— Совершенно верно. И не собираюсь меняться.
— ТВ — это новый поворот?
— Ничуть. В повороте у меня просто нет нужды. Все мои фильмы идут, и нет недели, чтобы их не показывали по телевидению. Значит, я «держусь на плаву» уже тридцать лет. Любят меня или нет — другое дело. Если бы не любили, давно бы сказали, и я бы ломаного гроша не стоил... Я знаю себе цену. Есть кретины, которые не видят себя со стороны, я же оцениваю себя в Делоне.
— Что, по-вашему, привлекает людей в кино?
— Сюжет. В идеале — сюжет и подходящие «звезды». Может быть, и один сюжет, отвечающий возможностям «звезды». Но никоим образом не режиссер. Когда полтора миллиона смотрят «Последнего императора», их привлекает не имя постановщика, тем более что они путают Бертолуччи и Бертучелли, а сюжет. В отличие от меня они не видят, какая тут великолепная режиссура. Они это чувствуют, не будучи способны анализировать. То же относится к дерьмовым фильмам. Но актер, достойный называться «звездой», не отдает свое имя плохому сюжету или плохому режиссеру.
— С вами так никогда не происходило?
— Нет. Иначе я бы противоречил себе. А так как я никогда не делал того, что не хотел, то подчас ошибался. В выборе сюжета, но не в людях, которые со мной работали.
— Некоторые ваши картины свидетельствуют о том, что вы растрачиваете зря свой талант.
— Почему? Всех ведь не удовлетворишь! Не одни же интеллигенты или, скажем, не только средние французы смотрят кино. Чтобы всем понравиться, нужны разные жанры.
— Вы стремитесь нравиться всем?
— Нет. Я стремлюсь доставлять удовольствие. Это главное в моем деле. Быть актером означает приносить зрителям два часа счастья, ностальгии, меланхолии. Это они меня сотворили. Им надо отплатить за это.
— Ваш герой в «Кино» — это вы сами?
— Вначале все было иначе, но теперь после сделанных поправок образ героя становится мне ближе. Я не актер, который играет. Я никогда не играл, я жил своими ролями. Люди думают, что это просто. В нашей профессии чем ты более естествен на экране, тем труднее этого было добиться... Настоящие «звезды» вызывают тревогу, беспокойство. Поэтому появились актеры и актрисы, похожие на консьержей или секретарей. Но это ненадолго, так как кино создано для «звезд» — чтобы было чему гореть. Во времена Бардо, Мэрилин Монро, Гейбла, Купера люди ходили в кино, чтобы увидеть то, чем сами быть не могли. Теперь происходит обратное.
— Есть во Франции истинные «звезды»?
— (Насмешливо.) Это я!
А. Брагинский
«Искусство кино» 1989 год, № 3
