Воспользуемся лексикой героев картины: «Внимание! Включаю блок памяти!»
Первую часть дилогии встретили приветливо, но не без настороженности. Можно сказать, блок доброжелательства спорил с блоком недоверия.
Хотелось думать так: конечно, фильм не свободен от недостатков, но ведь это пролог, главное приключение — встреча с внеземной цивилизацией — еще впереди, там-то герои и покажут себя!
Хотелось надеяться на лучшее... А блок недоверия шептал: нет, не будет толку... Ну, разве эти мальчики и девочки — живые люди? Да их и по именам не упомнишь, разве что озорника Федьку — такие они одинаковые!
Поспорив сама с собой и посомневавшись, я написала материал, в котором блок доброжелательства и надежды явно одержал победу над сомнениями и опасениями.
Цитировать саму себя вроде бы неловко. Но поскольку «Отроки во Вселенной» сделаны в том же ключе, что и «Москва -— Кассиопея», мне придется сослаться на первую рецензию. «События этого фильма имели место летом будущего года»,— предупреждает нас появившийся на экране прежде титров исполняющий особые обязанности в этом фильме актер Иннокентий Смоктуновский. И мы доверчиво отправляемся в будущее.
Фильм задуман и снят в еще не вполне освоенном нашим кинематографом жанре, близком к научной фантастике.
В нем есть неодолимый зов космических просторов, сияние звездного света, пугающая тишина галактик и высокая грусть расставания навеки. Но есть и другое —- земная вера в дружбу, свойственная юности любовь к шутке, какая-то веселая отвага и уверенность в том, что все будет хорошо».
Эти черты были свойственны «Москве — Кассиопее». Они сохранились и в «Отроках во Вселенной». Фильм сделан в хорошем ритме, космическая романтика сочетается в нем с довольно лихо закрученной приключенческой интригой.
Однако время — штука коварная. Собственно, герои фильма испытали это на себе.
Если вы смотрели первую серию, то помните, конечно, как неожиданно нарушились планы героев. Ребят отправили в космос с таким расчетом, чтоб они достигли созвездия Кассиопея уже взрослыми людьми. Но один из членов экипажа, озорник Федька, случайно усевшись на пульт управления, рывком перебросил корабль через субпространство. Первоначальные расчеты сразу рухнули. Ведь за то время, пока на Земле длились 27 лет, в космосе прошел всего один год. Теперь с внеземной цивилизацией должны встретиться не взрослые люди, а четырнадцатилетние ребята.
Всего год — написали мы. Но разве год — это мало?
По сравнению с «Москвой — Кассиопеей» отроки очень сильно выросли. По крайней мере внешне. Усложнились и задачи, стоящие перед ними. В «Отроках во Вселенной» происходит то главное, ради чего, собственно, и задумывалась, наверное, космическая дилогия — встреча с внеземной цивилизацией.
Планета Шедар созвездия Кассиопеи, куда прибыли ребята, очень напоминает Землю.
И те существа, которых встретили юные космонавты на этой планете, внешне тоже очень похожи на людей. Но сходство их чисто внешнее.
На планете Шедар не осталось ни одного человека. Здесь обитают только роботы.
Когда-то планета была населена живыми существами и достигла высокой степени цивилизации. Жители планеты создали роботов, чтобы освободить себя от утомительного, нетворческого труда.
Однако роботы, самоусовершенствуясь, захватили власть и стали насильно усовершенствовать живых. Они рассуждали, со своей точки зрения, довольно логично: что мешает человеку быть счастливым? Муки творчества, совесть, боль любви, способность к состраданию — вот что обычно вносит в жизнь тревогу.
Надо избавить людей от всего этого, пусть даже против их собственной воли...
Еще в первой части фильма один из героев утверждал: человечество вышло в космос, и сегодня космические проблемы стали нашим реальным делом.
Как видите, в рамки «космического» сюжета авторы вложили вполне реальные проблемы: что значит быть счастливым, можно ли сделать человека счастливым насильно, какие душевные качества формируют личность? Проблемы, хотя и земные, но в достаточной степени философские.
Готовы ли юные герои фильма к разговору на таком серьезном уровне? Совместим ли он с законами и особенностями приключенческого жанра?
Вопросы эти далеко не праздные. На протяжении всей картины мы чувствуем, с каким трудом авторы пытаются их решить.
Сюжет складывается из целой серии эпизодов борьбы ребят с роботами. Роботы прилагают огромные усилия, чтобы заманить ребят на пункт осчастливливания. Ребята, конечно, сопротивляются, они не хотят превращаться в тупые, самодовольные существа. Борьба с роботами нелегка — они знают все.
Однако ребята находят способ: они задают роботам детскую загадку-шутку: А и Б сидели на трубе, А упало, Б пропало, что осталось на трубе? Этот вопрос, требующий не запрограммированных знаний, а простой человеческой догадливости, повергает роботов в недоумение. Они не выдерживают напряжения, начинают дымиться, как вулканы, и в конце концов выгорают до основания. Смешная и довольно неожиданная сцена.
Вообще надо сказать, что авторы неизменно добиваются удачи там, где фантастика обретает чуть-чуть комедийный характер.
Лукавая мальчишеская сообразительность несколько раз выручает героев из самых, казалось бы, безвыходных положений.
Скажем, мощную станцию питания они взрывают при помощи зеркальца, протянутого навстречу смертоносному пучу лазера. А когда наступает кульминационный момент борьбы и счет начинает идти на секунды, девочек, над которыми нависла грозная опасность (они уже помещены в камеру осчастливливания, приборы вот-вот заработают), спасает милая мальчишеская привычка одного из ребят — таскать в карманах всякую железную дребедень. Гвоздь моментально останавливает страшную машину.
Итак, герои одерживают безусловную и убедительную победу над роботами.
Это хорошо.
Ну, а как обстоят дела с философскими проблемами, которые по ходу дела отроки пытались решить?
Никак. Проблемы эти лишь затянули действие. Это не значит, что они в принципе неуместны в фильмах такого рода.
Беда в другом: отроки к серьезным раздумьям на серьезную тему все-таки не готовы. Ребята в этом фильме воспринимаются не каждый сам по себе, а лишь вместе — как экипаж звездолета.
Вероятно, юным актерам было чрезвычайно сложно играть такие обобщенно-безликие роли. Настолько безликие, что иногда закрадывается подозрение: собственно, где же здесь живые люди? Может быть, авторы шутят, и все герои картины сплошь одни роботы! Роботы, роботы...
Настоящие, поддельные, замаскированные, современные, дефектные — разные.
Кстати, роботы в фильме делятся на плохих — то есть новых, модернизированных, бездушных, и хороших — у которых еще не ликвидирован «блок нежности».
Очень радует, что герои фильма ближе к устаревшим роботам: у них не ликвидированы чувства товарищества, взаимопомощи, отваги... И невольно думаешь: как жаль, что герои фильма все-таки немного модернизированы. И тоскуешь по чему-то «самому-самому». Наверное, оно и есть самое человечное...
Фантастика — жанр, может быть, более других обращенный в будущее. И авторы фильма пытались создать своеобразную двойную проекцию, задумав впрямую столкнуть подростков — тех, для кого все будет, с тем, что будет.
Эксперимент очень интересный. Но его удачи, как и просчеты, лишний раз доказывают; фантастика, даже самая смелая, самая космическая, самая-самая неземная, всегда должна быть озарена человечностью...
