Белье с ярлыком из прачечной. Хозяйственная сумка. Чугунный утюг на плите. Грузовик с домашним скарбом... Неспешные кадры — меты житейской прозы. И люди тоже не из «сказки»: кто-то мается с радикулитом, о чем-то привычном разглагольствует таксист. Да еще в вокзальной толчее мать просвещает хмурую дочь:
— Смотри, уйдет время безвозвратно, как у меня.
А дочери, увы, не семнадцать — за тридцать побежало.
Что это—приглашение к разговору о буднях жизни? Да, но не только: есть еще и заявка. Прислушайтесь, как с первых мгновений машет и машет крылом нежно-тревожная песнь:
Это любовь моя! Это любовь моя!..
Песнь-заклинание, песнь-мольба: поверьте, признайте. Преддверие к главной теме: любовь в «зеленые» шестнадцать лет.
Потом, когда умолкнет экран, некая девятиклассница, полемизируя с сюжетом, задумчиво обронит: «Прекрасно! Но... так не бывает». Подружка снисходительнее: «Один шанс на тысячу». Впрочем, перчатка брошена уже самим названием фильма Ильи Фрэза — «Вам и не снилось...» (сценарий Г. Щербаковой при участии И. Фрэза).
Да, такая у них любовь, у Ромки с Катей: одна на тысячу. По расхожей шкале — «нетипическая». Ибо истово, страстно отстаивает себя и наперекор всяческим козням не никнет под занавес, как бывало в схожих лентах... Уверен и в другом: эта история несет молодому зрителю не только удивление, но и потаенную надежду.
— Новенькая! А почему ты такая маленькая?
Девчонка только ступила в класс: прыткий воробушек в очках-громадинах. А тут гомон и возня несусветные, одним словом, дым коромыслом. А «маленькая» ничуть не растерялась: повела туда-сюда быстрым глазом и — пропал, пропал иронично-степенный акселерат Ромка. Никаких «выяснений» — любовь с первого взгляда.
Не один этот парень—все мы попадаем под обаяние новой Джульетты из 9«А». Прекрасно играет Таня Аксюта. Помимо профессионального дара, срабатывает и возраст: молодая актриса представляет свою вчерашнюю сверстницу.
В перечне исполнителей немало школьников, в их числе и Никита Михайловский, отменно совпавший с Ромкой из сценария. И вообще молодые как на подбор: достоверны и точны.
Итак, любовь.
— Мы с Катей любим друг друга,— набравшись духа, молвит однажды сын.
Мать и секунды не помедлит с ответом:
— Таких кать у тебя будет миллион. Считай, что я ничего не слышала. Иначе везти тебя в Кащенко.
Бабушка берет нотой еще выше:
— Мы повяжем тебя веревками, цепями, но спасем тебя, дурака, от этой девки.
Нет, не пресловутый «конфликт поколений» занимает авторов фильма. В сложившемся противостоянии сторон отчетливо различимо естественное желание старших защитить детей от заблуждений, которые когда-то больно ранили их самих. Не дать им оступиться, помочь опереться на опыт, которого нет и не может быть у детей. Кто посягнет. кто оспорит этот нравственный, по-человечески столь понятный долг?
Трудно сердцу в школьные годы. Все впервые: прелесть мимолетных свиданий и муки размолвок, лучшая в мире любовь и вдруг возникший «обвал» в отношениях с близкими. Все, все впервые! Тропы нехоженые.
У родителей преимущество: возможность оглянуться на пройденное. Ответы на «докучные» вопросы вошли в биографию.
— Я с ним когда-то целовалась. Вспомнить противно. Первая любовь называется! Ну, хоть квартиру меняй.
Это реакция Катиной мамы Людмилы Сергеевны (И. Мирошниченко) на негаданную встречу с отцом Романа. Переехала в новый дом, а досадное прошлое тут как тут. И вот забота: не повторила б Катя давние материнские «классы».
Начеку и мать Романа (Л. Федосеева-Шукшина). Тут своя, двойная опаска, приспела запоздалая ревность к соседке, у которой, оказывается, в юности «что-то было» с ее мужем. Вот и сверлит неотвязная мысль: «пигалица», небось, вся в мамашу — значит, жди беды, сынок. Надо любым способом спасать родимое чадушко!
И тут изыскиваются средства воздействия. Не ведая передыха, не слушая возражений мужа (А. Филозов), мать разводит влюбленных по разным школам, раскидывает на многие версты, не гнушаясь дурной байки о смертно заболевшей в другом городе бабушке (эпизод, выразительно сыгранный Т. Пельтцер).
Во второй семье пути-дорожки избраны деликатные: чуткие беседы, доверительный тон. Как-никак, рядом не несмышленыш, еще немного и — прощай, школа. Да и любовь материнская тут мудрее: «Девочка ты моя, девочка. Несчастная ты моя, счастливая. Чем же мне тебе помочь?»
Авторы пытаются избежать жестких противопоставлений сторон. Перед нами не «черно-белый» вариант сложной жизненной драмы, а правдивая история с богатым подтекстом, с множеством существенных деталей, наводящих на размышления.
Бок о бок с трогательным романом двух школьников идут эпизоды другого ряда... Безотрадно сложились годы у той женщины на вокзале: вечер жизни доктор медицинских наук встречает в одиночестве, в раздумье о минувших ошибках. Неладно с «личным» и у ее дочери — обаятельной учительницы Татьяны Николаевны (Е. Соловей): жар-птица и тут не дается в руки.
Зачем этот беспокоящий фон, эти подробности во втором эшелоне фильма? Думается, здесь есть свой замысел.
Да, говорят нам, с молодыми чинится неладное. Но не спеши, помедли с приговором, зритель. Попытайся еще и еще раз вникнуть в побуждения взрослых: им так хочется избежать в детях повторения «опыта», которого лучше бы и вовсе не знать. Затем и мелькают хотя бы легким пунктиром печальные страницы жизни: не упусти, прими во внимание... Пусть скрыты подробности, но страницы эти тоже ложатся на сердце— исподволь, какими-то тонкими «окольными» ходами. И, не смягчая нашего осуждения несправедливости, учиненной матерью и бабушкой Ромки, мешают впасть в «праведное» ожесточение. В этом смысле картина, как мне кажется, много добрее иных своих предшественниц, затрагивавших схожую тему.
Подобный подход сулит желанный нравственный эффект в любой аудитории, у школьников, у бабушек.
В финале Ромка, увидев во дворе отыскавшую его Катю, срывается из окна прямиком в сугроб. Плывут последние кадры. Каждый по-своему расстается с фильмом. Я запомнил кроху, что во все глазищи уставилась на двоих в снегу. Махонький человек, но однажды придет и ее час. И будет девочка так же уверена: вам и не снилось то, что я чувствую! И будет права: как эти двое, как другие до них.
Только б без холодного снега...
Впрочем, для того и фильмы снимают.
М. Ценципер,
кандидат педагогических наук
«Советский экран» № 9, 1981 год
