Только осенью 1946 года он, боевой офицер-артиллерист, демобилизовался. И тотчас явился во ВГИК. (А впервые пришел он в этот институт в мае 1941-го десятиклассником. Экзамены должны были начаться в августе...)
В сентябре 1946-го перед неизменно элегантным С. И. Юткевичем за столами аудитории сидели грубоватые, обветренные военными непогодами, краснорукие, в поношенных гимнастерках с орденскими планками и нашивками ранений первокурсники. Они завороженно слушали вступительные лекции Сергея Иосифовича. Кто помнит Юткевича, знают, что не блестящих лекций он не читал. У него не получалось.
Через несколько дней весь курс уже грохотал от восторга, глядя и слушая, как студент Басов изображал дорогого профессора. В этом была любовь, и это уже становилось искусством.
Очень скоро Басов стал всеобщим любимцем. Его любили даже завистники. За неоспоримый талант фантазера-реалиста, для которого основой всего была неотразимая правда жизни.
Любили Басова (но уже не все) за прямоту, смелость, остроту и резкость суждений, бесстрашную, не знающую границ, невзирающую на лица убийственную насмешливость оценок (относящихся прежде всего к самому себе). В сложные времена Басов позволял себе говорить то, что думал о жизни и об искусстве. А иронизировать по поводу, скажем, «Клятвы», «Падения Берлина» или «Незабываемого 1919-го» было небезопасно. В мрачные дни борьбы с «космополитизмом» Басов был единственным, кто пытался защитить своего учителя Юткевича, подвергшегося травле и изгнанного из ВГИКа.
Потомственный русский интеллигент, Басов глубоко вобрал в свой нравственный состав чувство чести и личного достоинства, верность долгу и идеалу, милосердие и отзывчивость к чужим трудностям и бедам, переходящие в готовность немедленно помочь человеку, защитить правое дело. И, конечно же, юмор, ироничность.
Внутренняя скромность, стеснительность мешали ему публично открываться в самом сокровенном. Лишь в «Тишине» в образе Вохминцева наиболее прямо отразились черты автора фильма. Да еще, как ни странно это может показаться, в двух чеховских ролях — контрабасиста Смычкова (фильм «Карусель») и дьякона («Смешные люди») — открываются лирическая и трагическая стихии его души. Была еще роль Николая Левина в «Анне Карениной» Л. Толстого, к сожалению, не вошедшая в одноименный фильм.
Герои его фильмов, такие, как Бахирев, Вохминцев, Алексей Турбин,— люди бескомпромиссные и при этом лишенные ложной многозначительности. Таков был и сам Басов.
Работать с Басовым как с актером и работать с ним актерам было очень ответственно и не просто. Это был художник огромного профессионального мастерства, требовательности, враг приблизительных разговоров и решений, которыми, к несчастью, полна наша работа на съемочной площадке; это был мастер точного видения, он умел находить и фиксировать из тысячи выражений глаз одно — нужное ему.
Он поставил много картин, среди них есть заметные — «Первые радости», «Битва в пути», «Щит и меч», «Тишина», есть и послабее; он сыграл много ролей и был очень любим зрителями. Но никогда не принимал всерьез своей популярности — переносил ее столь же мужественно и достойно, как достойно и мужественно переносил свою долгую тяжкую болезнь.
Михаил Швейцер
«Искусство кино» 1988 год, № 3
