Самый известный ирландец в Голливуде, Джим Шеридан, режиссер таких хитов, как «Моя левая нога», «Поле», «Во имя отца», «Боксер», «В Америке», «Разбогатей или сдохни», в 2009 году представил на суд публики свою новую драму «Братья». Главные роли в картине сыграли Тоби Магуайр, Джейк Джилленхол и Натали Портман.
Одним из первоисточников фильма «Братья» режиссер называет «Одиссею» Гомера, еще одну историю про неожиданное возвращение воина и скитальца. В центре сюжета – жизнь после войны, афганской войны на этот раз. Тема, которая сегодня снова актуальна. Но вся съемочная команда, поддерживая режиссера, в голос протестует против того, что их фильм – о войне. «Мне даже смешно, когда кто-то пытается определить «Братьев» как военную драму, - говорит исполнитель одной из главных ролей в картине Джейк Джилленхол. - Если вы замените Афганистан и войну на другую острую жизненную ситуацию, например предательство или похищение детей, это не изменит смысла картины».
За разъяснениями было решено обратиться к самому режиссеру. Вопросы режиссеру задает исполнительница главной женской роли Натали Портман.
- Джим, если оперировать кинотерминами, что вы сняли?
- «Братья» - это и семейная драма, и психологический триллер, где показаны самые потаенные уголки наших душ, и своего рода изучение человеческой души. Очевидно, что большая часть фильма посвящена военным действиям, но я настаиваю на том, что это не военная драма. Кто-то, посмотрев трейлер к картине или увидев на экране сцену «измены», увидит в фильме линию любовного треугольника.
- Значит, в центре картины – человеческая история?
- Мне кажется, что лучшие фильмы, которые я когда-либо видел, – это неигровое кино. Только документальные кадры раскрывают суть жизненных ситуаций, обнажают наше восприятие, передают мысли. Только в хрониках мы выглядим естественными. Иногда очень простая история заставляет нас плакать, потому что мы улавливаем чувства персонажа. А художественное кино - игра, и очень часто актерский перформанс оказывается лишь сменой позиций в кадре. Получить эмоцию в чистом виде могут единицы.
- Кто, например?..
- Такие гении, как Альфред Хичкок и Стэнли Кубрик, имея свою неповторимую манеру, могли позволить себе визуализировать чувства. Они полностью контролировали съемочный процесс, но в равной степени следили и за картинкой, и за ее глубиной. Мало кто сейчас способен на такое. Для этого необходимо владеть огромным арсеналом специальностей, чувствовать движения камеры, разбираться в веб-дизайне, уметь выставлять свет, писать сценарии и быть хорошим психологом.
- На что вы ориентируетесь, снимая кино?
- Я абсолютно уверен в том, что чувства – невидимы. Чем больше стараешься их визуализировать, тем слабее картина. Слишком яркая упаковка убивает эмоции. Создать драматический накал - это почти всегда значит пожертвовать визуальным рядом и быть способным вытащить эмоцию таким образом, чтобы ее порождала правда жизни. Может, это не самое элегантное решение, но это единственный путь, который я перед собой вижу.
- Как тогда сыграть чувства?
- Приведу пример из моей жизни, так как такие вещи трудно объяснять теоретически. У моего младшего брата была опухоль мозга. Однажды он потерял сознание и упал с лестницы. Когда я вернулся из школы, мама держала его на руках. И я отлично помню, что в тот момент, при виде этой картины меня охватили пустота, сочувствие по отношению к брату и обида на мать. В ту минуту я впервые в жизни ощутил, что мама не обращает на меня никакого внимания. Я помню свои чувства, но как прописать их в сценарии? Как дать актеру указания сыграть реакцию на те или иные события? Это невозможно объяснить, тем более написать. Но если ты решишься поделиться с актером своими чувствами, какими бы странными они ни были, если сможешь достучаться до него, его восприятие будет совершенно другим. Это как прийти на первое свидание с девушкой, когда ты влюблен, еще ничего толком не осознаешь – и вдруг сталкиваешься с ощущением, что у вас может что-то получиться…
- Вы автор сценария многих собственных картин - «Моя левая нога», «Во имя отца», «Боксер». Картину «Братья» вы снимали по чужому сценарию. Как это было?
- Это было непросто. Когда пишешь сценарии, пытаешься выразить собственные мысли. Когда работаешь над чужим сценарием, больше концентрируешься на том, как сыграть то, что написано. У меня трудность возникает в другом: то, что я пишу и что мне действительно нравится, понятно далеко не всем. К сожалению, я все чаще сталкиваюсь с тем, что продюсеры разучились читать сценарии. Ведь что такое сценарий? Это «чертеж» фильма. А они относятся к сценарию как к рекламе, промоушен картины. Для менеджеров на киностудиях сценарий имеет ценность лишь потому, что он показывает путь, по которому движется сюжет фильма. Я сравниваю сценарий с молекулой ДНК. Это материя, из которой соткана картина. Но качество сценария отнюдь не гарантирует успех фильма. По отличному сценарию можно снять отвратительный фильм. Сила психологического напряжения в фильме очень мало зависит от вербального выражения. Мы выражаем свои чувства еле различимыми оттенками эмоций, реакций. А сценарии порой – слова, но слова, которые можно оживить.
- Возвращаясь к началу разговора, к фильму «Братья», - о чем вы сняли это кино?
- На этот раз я сплел в узел множество самых разных конфликтов. Семья и одиночество, поиски себя и предательство, бегство и возвращение, война и плен. Думаю, что в современной Америке, да и во всем мире много открытых конфликтов. И их суть ни на йоту не изменилась со времен гомеровского эпоса...
Материал подготовила Ольга Байрамова
