Знаменитый испанский режиссер Луис Бунюэль поставил 33 фильма, многие из которых навсегда вошли в «алмазный фонд» мирового кинематографа. Он родился в небольшой испанской деревушке в достаточно обеспеченной по тем временам семье землевладельца, сколотившего свое состояние коммерческой деятельностью на Кубе. «У меня было четыре сестры и два брата, - вспоминал Луис Бунюэль в своей автобиографической книге «Мой последний вздох». - Старший из двух братьев, Леонардо, рентгенолог в Сарагосе, умер в 1980 году. Другой, Альфонсо, архитектор, - в 1961 году во время съемок «Виридианы». Сестра Алисия умерла в 1977 году. Нас осталось четверо...».
В детстве Луис Бунюэль был ревностным католиком, чему, естественно, способствовала его учеба в иезуитском колледже, куда он был отдан родителями в 6 лет. Однако к 17-ти годам его взгляды существенно изменились: продолжая учебу в Мадриде, Бунюэль подружился с Федерико Гарсиа Лоркой, Рафаэлем Альберти и другими будущими знаменитостями, увлеченными идеями демократии и свободы. Оказавшись в 1925 году в Париже, Луис не на шутку заболел кинематографом, был ассистентом одного из лидеров французского киноавангарда Жана Эпштейна.
Знакомство с группой молодых сюрреалистов (Луи Арагон, Поль Элюар, Сальвадор Дали и др.) повлияло на его эстетическое мировоззрение настолько, что свою первую картину, поставленную совместно с выдающимся художником Сальвадором Дали – «Андалузский пес», - он превратил в своеобразный манифест шокирующего, эпатажного, не признающего никаких традиций и канонов искусства. В похожем ключе была решена и вторая картина Бунюэля – «Золотой век». Наполненные загадочными образами и символами, натуралистическими деталями, эти фильмы вызвали дискуссию в прессе и протесты у консервативной части публики.
В 1930-х Луис Бунюэль поставил в Испании 2 документальных фильма («Лас Урдес. Земля без хлеба» и «Испания, 36»), но из-за победы Франко вынужден был эмигрировать в Мексику, где после двух проходных картин («Большое казино» и «Большой кутила») снова блеснул мастерством в «Забытых». В этом фильме, получившем приз Каннского фестиваля, Бунюэль рассказал о жизни мексиканских бедняков и бродяг. Картина была лишена и тени сентиментальности, жесткая стилистика не давала зрителям возможности отдаться привычному для многих мексиканских фильмов умилению...
Мексиканский период творчества Луиса Бунюэля был чрезвычайно продуктивным - он успевал снять 2-3 картины в год. Однако шедевры, подобные «Забытым», возникали не часто. В 1958 году Бунюэль поставил драму «Назарин» (приз в Канне), где в очередной раз обратился к важнейшей для своего творчества проблеме Веры. В 1960-х – «Ангел-истребитель» (приз Каннского фестиваля) и «Симеон-столпник» (награда в Венеции).
В начале 1960-х Луис Бунюэль после долгого отсутствия получил возможность снять фильм в Испании. Это была «Виридиана» - притча о тщетности усилий благотворительности и милосердия в мире жестокости, порока и нетерпимости. Картина была воспринята католической церковью как дерзкий вызов против религиозных канонов: посыпались проклятья и запреты просмотра «Виридианы» верующими. Луис Бунюэль был отлучен от церкви...
С середины 1960-х годов Бунюэль работал в основном во Франции, где поставил, в частности, психологическую драму «Дневник горничной» с Жанной Моро в главной роли и «Дневную красавицу» с Катрин Денёв. Долгое время эта
картина фигурировала в обширном списке запрещенных в нашей стране фильмов и книг. Сегодня изысканная ироничность и причудливая эротика «Дневной красавицы», слава Богу, уже не повод для административно-полицейских санкций. Достаточно взять о полки видеокассету/диск, и вы можете погрузиться в мир этого необычного фильма, построенного по законам игры-сновидения, в котором грань между воображаемым и реальностью порой невидима, неразличима, неподвластна обычной логике человеческого мышления.
Найденную в «Дневной красавице» (получившей 2Золотого льва2 Венецианского фестиваля) стилистику Луис Бунюэль развил в «Скромном обаянии буржуазии» («Оскар» и премия Жоржа Мельеса), социально острой и философски емкой притче. Возможно, и сейчас злая и беспощадная ирония «Скромного обаяния...» покажется непривычной иным зрителям, тем более что в этом фильме сны трудно отличить от яви. Л.Бунюэль дает в этой картине гротескные образы персонажей, поглощенных традиционным и излюбленным ритуалом торжественного приема пищи. Не случайно в этом «портрете в интерьере» рефреном проходит нескончаемая череда обедов и ужинов, до, после и во время которых безжалостным авторским скальпелем вскрываются все мыслимые и немыслимые пороки, скрытые за «скромным обаянием» персонажей, включая посла вымышленной республики Миранда, роль которого сыграл один из любимейших актеров Л.Бунюэля - испанец Фернандо Рей.
Пожалуй, фигура посла Миранды, где кучка предприимчивых диктаторов, используя изощренный в махинациях государственный аппарат, лицемерно заявляет о «процветании нации», главная в фильме. В нем как бы сконцентрированы низменные и алчные страсти его «коллег» и «друзей». За учтивыми манерами и аристократической изысканностью персонажа Ф.Рея скрыты две неудержимые страсти: к большим деньгам и к большой еде. Причем последняя страсть явно преобладает. Чего стоит хотя бы гротескная сцена, где посол, находясь буквально под дулами автоматов террористов, хватает со стола кусок мяса и начинает жадно жевать, поплатившись за столь неумеренный аппетит жизнью...
Правда, чуть позже выясняется, что это был один из снов, жестоко мучающих посла по ночам. Но суть от этого не меняется: проснувшись, посол открывает холодильник, набитый всевозможной снедью, и с энтузиазмом поглощает холодное мясо...
Таков на экране этот странный и выморочный мир, где послы, усладив свою плоть с женами компаньонов, продают очередную партию наркотиков, а затем меланхолически рассуждают об «идеалах демократии» и борьбе с коррупцией. Мир, где священники после исповеди хладнокровно снимают со стены оружие и убивают. Мир, где армейские офицеры открыто говорят, что в их среде принято курить гашиш или другую тонизирующую «травку». Мир, где полицейские часами издеваются над невинными, но послушно отпускают настоящих преступников, за которых замолвил словечко министр...
В фильме играют знаменитые актеры, но, несмотря на это, «Скромное обаяние...» - совершенный образец «режиссерского кинематографа», что проявляется не только в своеобразном черном юморе и едкой сатире, но прежде всего в замечательном авторском свойстве самоограничения, когда в каждом кадре нет ничего лишнего. Нет «самоигральных» операторских приемов, эффектных музыкальных пассажей...
Не зря Луис Бунюэль не раз подчеркивал, что не терпит «хорошо снятых фильмов» (а ведь он работал с такими превосходными операторами, как Саша Верни и Эдмон Ришар) и иллюстративной музыки. «Единственная приверженность, которую я признаю, - говорил он, - это приверженность нравственная, а не эстетическая: это значит, что я никогда не позволю себе создавать вещи, которые могут идти вразрез с моими идеями».
В «Призраке свободы» Бунюэль по-прежнему убийственно саркастичен: он высмеивает условности мира (эпизод, где персонажи публично оправляют естественные надобности, но прячутся в чулан, чтобы поесть), модные садомазохистские теории, религиозное ханжество и пр.
Знаменитая «Тристана» поставлена мастером в более традиционном стиле. Как и в «Дневной красавице» Бунюэль блестяще использовал здесь двойственность актерского имиджа Катрин Денев: сквозь ангельскую внешность её героини постепенно проступают черты порока...
Свой последний фильм «Этот смутный объект желания» Луис Бунюэль снимал, будучи практически глухим, в возрасте 77 лет, однако, фантазии и эстетической энергии этой картины мог, наверное позавидовать любой молодой режиссер.
Главную мужскую роль в фильме снова сыграл Фернандо Рей (1917-1994). Его персонаж влюблялся в некую красавицу, роль которой сыграли... две актрисы - Анхела Молина и Кароль Букэ, воплощая тем самым различные ипостаси и свойства непостижимой женской натуры. По аналогии с предыдущей работой Бунюэля его последний фильм, вероятно, можно было бы назвать «Призрак любви», ибо любовь столь же призрачна и неуловима, как и свобода. Любовь и Свобода. Две вечные музы гениального режиссера - бунтаря и неисправимого сюрреалиста...
© Александр Федоров, 1994
