Кино-СССР.НЕТ
МЕНЮ
kino-cccp.net
Кино-СССР.НЕТ

История кино

Когда воюют все...

Когда воюют все...
Цифры эти уже известны, и все-таки с них я хочу начать заметки о кинодилогии «Война под крышами» и «Сыновья уходят в бой», поставленной на студии «Беларусьфильм» В. Туровым по сценарию А. Адамовича. Цифры известны — в них запечатлены и чудовищные преступления, совершенные на белорусской земле гитлеровскими захватчиками, и подвиги белорусских партизан и подпольщиков. В белорусских селах фашисты и полицаи сожгли миллион двести тысяч домов и строений. Гитлеровцы уничтожили два миллиона двести тысяч мирных жителей и военнопленных — каждого четвертого человека!

Во всем мире знают Лидице и Орадур — они стали символами фашистского зверства. 432 села в Белоруссии были стерты с лица земли, а все их жители — от мала до велика — расстреляны или сожжены заживо. Это 432 Лидице, 432 Орадура!

Но пропахшая гарью, израненная, залитая кровью земля Белоруссии горела у захватчиков под ногами. Здесь был подлинный партизанский фронт —1108 отрядов: триста семьдесят тысяч человек сражались против фашистов.

Когда речь идет о таких шести- и семизначных цифрах, за каждой из которых стоял живой человек, наше воображение бессильно. Одно можно сказать — для этого я и привел цифры,— не было в Белоруссии деревни, не было хаты, не было человека, которых не коснулся огненный ветер войны. Об этом и рассказывает дилогия «Война под крышами» и «Сыновья идут в бой». Одна из существенных особенностей дилогии заключается в том, что перипетии партизанской борьбы, народного сопротивления использованы здесь не для крутых и неожиданных поворотов «приключенческого» сюжета, что стало в кино уже привычным, а для показа повседневного течения жизни в партизанском крае и на оккупированной территории.

Такова принципиальная установка создателей дилогии, она заявлена уже в словах диктора, которыми начинается первая серия и которые служат как бы эпиграфом к фильму: «У войны не женское лицо. Но ничто на этой войне не запомнилось больше, резче, страшнее и прекраснее, чем лица наших матерей». Они, эти слова, будут затем повторены и в начале второй серии, чтобы завершиться выводом: «Каждый день, каждую минуту рискуя жизнью, жизнью детей, они делали все, что могли, и из этого, иногда малого, вырастало великое, что и сокрушило фашизм».

Великое, вырастающее из малого, становящееся грозной, неодолимой силой... Известно, что действия партизан далеко не всегда решают исход военной камлании, но широкое партизанское движение—следствие и признак того, что война приобрела подлинно народный характер. Партизанская война отличается от обычной: в ней так или иначе участвует мирное население. Эти недавно еще мирные люди и стали героями фильма. В центре его — судьба заведующей поселковой аптеки Анны Михайловны Корзун, ее сыновей Алексея и Толи, ее родных, соседей, знакомых.

Доставить партизанам еду, достать медикаменты, узнать, где расположены вражеские гарнизоны, предупредить о карателях—это вроде бы не воинские подвиги, но ведь все это делалось с риском для жизни — и своей и своих детей. И если бы тысячи и тысячи женщин в белорусских селах не делали этого, долго ли продержались бы партизаны? Фашисты и полицаи зверски расправлялись с семьями партизан, но в лес, чтобы сражаться с врагом, уходило все больше и больше людей.

И фильм повествует об этой жестокой, ни на минуту не прекращавшейся войне, которая шла не только на «железке», не только между фашистскими гарнизонами и партизанскими отрядами, но и «под крышами» — в деревнях, лесных поселках,— и здесь, чтобы не покориться врагу, порой требовалось не меньше стойкости, самоотверженности и честности, чем в открытом бою. Эта война под крышами была сложной, запутанной — об этом тоже рассказывает фильм,— в ней, случалось, сын шел против отца, как в семье Сергея Коренного, соседи, как-то ладившие между собой в мирные дни, становились непримиримыми врагами, как Корзуны с Жигоцкими, парень в мундире полицая, окруженный мертвым пространством презрения и ненависти, совершал патриотический подвиг, как Виктор Петреня.

Большое, вырастающее из малого,— этот принцип распространяется и на поэтику фильма. В нем, например, относительно скромное место для такого рода лент занимают батальные эпизоды, причем по-настоящему удались и органичны для стиля картины те из них, где авторов интересует бой не сам по себе, а душевное состояние одного из героев, его поведение под пулями (так сняты первый бой Толи, смерть Пинчука). В фильме почти нет и прямого изображения зверств оккупантов и карателей, но обгоревший скворечник над полусожженной хатой, каменные ступеньки крыльца, которое никуда не ведет, потому что дом сровняли с землей (именно здесь я хочу отметить впечатляющую работу оператора С. Петровского), глухонемой, все старающийся рассказать своему земляку Пинчуку, как жгли их деревню,— от всего этого веет смертельной тоской, нечеловеческим ужасом.

Во многом образный строй фильма был продиктован стилистикой одноименных романов А. Адамовича, экранизацией которых он и является. И здесь мне, далеко не первому и наверняка не последнему, придется коснуться проблем экранизации, проблем, не имеющих универсальных решений, а каждый раз требующих нового подхода. Бывают, конечно, случаи, когда перевод прозаического произведения на язык кино не влечет за собой коренных изменений его структуры, увы, случаи эти не так часты, и романы А. Адамовича к ним никак нельзя причислить.

Органически соединившая в себе черты лирического повествования и произведения этического масштаба, дилогия А. Адамовича отличается широтой охвата событий, немалой временной протяженностью, большим количеством персонажей, и нередко — это еще одна бросающаяся в глаза черта книги —события, казалось бы, не очень значительные, и персонажи второго плана раскрывают существенные особенности народного сопротивления и партизанской войны.

Фильм, естественно, не мог вместить всей, как принято нынче говорить, информации, которую содержала книга. Но надо было сберечь и передать главное. И создатели его решили в первой серии, исключив подробности, частности, промежуточные «звенья», второстепенных лиц, сохранить каркас и всех главных действующих лиц романа «Война под крышами». Но этот на первый взгляд такой логичный подход, этот самый прямой и короткий путь, как это часто бывает в искусстве, к желанной цели не привел. Потери оказались все-таки слишком велики и невозместимы, к тому же вовсе не все, что казалось частным и второстепенным, таким и было на самом деле. А сокращения коснулись и всего, что было сложным, ведь именно сложное прежде всего требует подробностей, мотивировок — для этого же места не оставалось. И там, где в книге был показан процесс, в фильме сплошь и рядом мы видим только результат. Возникновение партизанских отрядов, начало сопротивления — все это в соответствии с действительностью изображалось в романе «Война под крышами» как завершение непростых, порой мучительных поисков путей для продолжения борьбы с захватчиками, в фильме же здесь и проблемы никакой нет, все совершается как-то само собой.

Упрощаются не только ситуации, но и характеры. Особенно пострадал образ Виктора (М. Матвеев). В романе это был человек, переживавший тяжкую душевную драму, в фильме она едва угадывается, и история Виктора из трагической превращается в мелодраматическую. Неинтересен стал Павел (А. Демьяненко), потому что духовный мир его не раскрыт, а ведь это характер, несущий на себе печать многих важных черт и свойств эпохи. Даже Казик (В. Маслов) проще и прямолинейнее своего книжного прототипа. Потускнел по сравнению с романом и образ Анны Михайловны (Н. Ургант): он утратил свой высокий, почти символический смысл, провозглашенный в эпиграфе, и его центральное место в фильме становится проблематичным.

В результате первая часть кинодилогии воспринимается как иллюстрация книги. Но тех, кто читал роман «Война под крышами», эта иллюстрация, пожалуй, разочарует: она явно беднее оригинала. А те, кто незнаком с книгой, многого в фильме просто не поймут или не заметят из-за пропусков, из-за невнятной скороговорки. «Рваный» сюжет, калейдоскоп эпизодов — все это и эстетически не окупается и эмоционально даже «отдаляет» зрителей от того, что происходит на экране. Видимо, опасаясь, что фильм получается недостаточно эмоциональным, создатели его в качестве своеобразного эмоционального «допинга» используют песни. Увы, песни эти тоже иллюстративны, в них пересказывается то, что мы увидели или видим в этот момент на экране, а свойственные им бьющий через край темперамент и наигранная патетика внутренне чужды и тому жизненному материалу, на котором строится картина, и ее стилю — сдержанному, суровому...

Вторая часть кинодилогии удалась больше, хотя и в этой части авторам пришлось от многого, что было в романе «Сыновья идут в бой», отказаться. Но две линии они рассмотрели подробно, подвергли пристальному художественному исследованию. Одна из них связана с духовным становлением Толи Корзуна, шестнадцатилетнего паренька, которого время делает партизаном, настоящим воином (его убедительно играет А. Захаров). Авторы не ограничиваются изображением боевых дел юного партизана, их прежде всего занимает его внутренний мир, и поэтому они, не имевшие возможности воспроизвести на экране некоторые значительные эпизоды книги, не пожалели места для того, чтобы показать полудетскую любовь Толи, и поступили правильно. Они добились необходимой полноты раскрытия характера.

В центр второй серии фильма поставлен конфликт между двумя партизанами: Коренным (С. Чуркин) и Пинчуком (К. Григорьев). В таком виде, в каком он представлен в картине, этого конфликта в романе нет, и героев тоже таких нет, хотя Коренной сохранил некоторые черты своего книжного прототипа. Столкновение Коренного и Пинчука вобрало в себя несколько весьма глубоких нравственных коллизий партизанской войны, затронутых в романе, этим персонажам переданы и некоторые жизненные истории других героев романа. И фигуры двух партизан получились живыми, их отношения полны подлинного драматизма, их спор обнажает проблему реальную и сложную. Это спор о гуманизме, приобретающий в условиях беспощадной партизанской борьбы особую остроту и напряжение. Коренной в этом споре утверждает, что бесчеловечности врага мы должны противопоставить не только силу оружия, не только несгибаемую волю к победе и самоотверженность, но и подлинную человечность, утверждает, что и в нечеловеческих обстоятельствах необходимо хранить человеческое достоинство. И правда на его стороне, а не на стороне Пинчука, уверенного, что жестокости фашистов мы должны противопоставить такую же жестокость, считающего слюнтяйством то, что не соответствует его очень уж «утилитарным» представлениям о военной целесообразности. Сейчас, когда от изображаемых в фильме событий нас отделяет уже три десятилетия, ясно, кто прав в этом споре. Но в то время истина не была столь очевидна, да и неверную точку зрения защищает человек храбрый, готовый пожертвовать своей жизнью и гибнущий в бою. Нет, этот конфликт между Коренным и Пинчуком не похож на задачку, ответ которой мы знаем заранее...

Во второй части дилогии и актерских удач больше, чем в первой. Я бы отметил не только уже упоминавшихся А. Захарова, С. Чуркина и К. Григорьева, но и исполнителей эпизодических ролей: Харитона — Э. Деркинтис, Гавриловны — А. Климова, отца Коренного — Б. Бабкаускас и других. И режиссер В. Туров, чья работа привлекала нас и в других его фильмах и в некоторых сценах первой серии дилогии острой выразительностью, умением вскрыть в повседневном драматическое, тут чувствует себя уверенно и свободно.

И вот парадокс: вторая часть кинодилогии, в которой авторы более вольно обращались с материалом романа, чем в первой, лучше и точнее воспроизводит его дух, его атмосферу, его пафос. Действительно, как часто в искусстве к удачам ведут не самые прямые и короткие пути...

Не скрою, я строго судил фильм, но к этому обязывают и жизненный материал картины — 432 Лидице, 432 Орадура было в Белоруссии, и экранизируемые романы А. Адамовича, которые принадлежат к лучшим произведениям нашей литературы о войне в тылу врага. Но пусть эта строгость не введет в заблуждение читателей рецензии: при всех — порой немалых — слабостях в фильме рассказывается о партизанской войне много такого, чего зритель еще не знает, не видел в других картинах. И делали этот фильм — пусть не все у них получилось, как они хотели,— люди талантливые, хорошо знающие это трудное и героическое время и страстно желавшие рассказать о нем правду.

Л. Лазарев
"Советский экран" № 2, 1972 год
Просмотров: 2566
Рейтинг: 0
Мы рады вашим отзывам, сейчас: 0
Имя *:
Email *: