Казалось бы, что нового можно рассказать на такую избитую тему, как «вампиризм». Уже было немало экспериментов и вариаций. Гении сменяли друг друга, чтобы довести старую, как мир, историю до абсурда (вплоть до того, что вампиры могут жить при свете дня, хотя это и идет в разрез с законом жанра). Ан нет. Мертвая вечность жива и все так же свежа, как и в новеллах Джозефа Шеридана Ле Фаню.
Кстати, о Ле Фаню. Что-то я не припомню стоящей экранизации его новеллы «Кармиллы». Помимо этого замечательного автора, не хватает также экранизаций и «Вампира» Полидори. Так что нас еще ждет впереди возвращение к этим и другим образцам готической литературы, мало известным широкому читателю. Как, впрочем, и к самой теме «вампиризма».
Мы с вами хорошо помним, с чего все начиналось.
Сначала появился Макс Шрек в культовой картине Мурнау «Носферату, симфония ужаса». Затем зрителей стал пугать Бела Лугоши в образе самого графа Дракулы с легкой руки Тода Браунинга. И пошло-поехало. Теперь только ленивый не обращается к этим кровососам. Среди особо гениальных «ленивых» можно отметить Романа Поланского, Фрэнсиса Форда Копполу, Пола Морисси, Тони Скотта, Джона Карпентера, Нила Джордана, Роберта Родригеса и Квентина Тарантино. Были и просто хорошие работы вроде дилогии «Ночь страха» или «Метаморфоз», а также псевдо-хорроры наподобие «Метки вампира» все того же Браунинга. История киновампиризма насчитывает не одну тысячу картин. И очень трудно не скопировать чьи-то идеи и находки.
Совсем недавно зрителей пригласили посмотреть на романтическую историю в «Сумерках». Особенно эта картина понравилась молодежи, потому что подростки увидели в персонажах самих себя: одиноких, непонятых и влюбленных. Что же касается более взрослого поколения, то, разумеется, фильм был воспринят прохладно и с иронией.
Новую картину «Впусти меня», также повествующую о подростках, тем не менее, не стоит сравнивать с «Сумерками». Томас Альфредсон пошел дальше развития любовных взаимоотношений между человеком и вампиром. Ему удалось привнести в затасканный сюжет не только новизну, но и иной угол зрения.
Мы видим историю с нескольких точек наблюдения. С одной стороны – это двенадцатилетний Оскар (героя явно не случайно зовут также, как главного героя «Жестяного барабана»). С другой – вампирша Эли, застрявшая в подростковом возрасте. Но, помимо них, мы видим, как реагируют на события и другие персонажи вроде пожилого помощника Эли или новоявленного охотника на вампиров, который хочет отомстить за свою погибшую возлюбленную. Каждый персонаж предстает перед нами со своим взглядом и реакцией на происходящее, а не просто еще одной жертвой голодного существа, чего мы уже насмотрелись в американских поделках.
Режиссер решил отказаться и от непосредственного показа страшного. Все ужасное камера фиксирует на общем и среднем плане, что лишь играет на руку фильму - усиливает впечатление кошмара, словно он происходит за стенами наших домов. Страх перед тем, что это может случиться в повседневной жизни, – отличительная черта мастеров ужасов, и уже за это можно полюбить Альфредсона.
Альфредсон сумел развить и, главное, объяснить некоторые правила, созданные за многовековую историю вампиров. Например, в фильме находит объяснение знаменитая просьба упыря - «Впусти меня». По сюжету Оскар отказывается произнести заветные слова, но, тем не менее, Эли входит к нему. Правда, какой ценой!
Что же касается одиночества, о котором так все упорно говорят в связи с этой картиной, то, по-моему, «Впусти меня» все-таки не о нем. И не о любви. Смысл в цикличности истории, ее повторении. Ведь пожилой помощник тоже когда-то был маленьким пацаном. Он отдал свою жизнь ради того, чтобы жила Эли. То же самое произойдет и с Оскаром, когда он также потеряет сноровку и силы. А сколько было таких же, как он, до него? Речь, разумеется, о самопожертвовании – одном из ключевых понятий христианства и любви. Конечно, поначалу маленький мальчик будет это делать ради себя. Потом – для нее. А затем это превратится в религию. Кажется, лет пятнадцать назад в «Интервью с вампиром» было что-то сказано вскользь на эту тему. Но тогда это прозвучало лишь как одна из мыслей. У Альфредсона вампиризм уже не просто культурное явление, а отдельная религия со своим культом и богом. И поклоняются вновь, как и в «Коде да Винчи», женщине. Правда, Эли так и не стала ею, но от этого ее суть не меняется. Женщина-ребенок все также повелевает миром, как и взрослые представительницы так называемого «слабого» пола.
Напоследок, хочется совсем чуть-чуть сказать об актерах. Пожалуй, самой большой удачей стала Эли в исполнении Лины Леандерссон. Уверен, что ее будущее в кинематографе уже определено. Коре Хедебранта, безусловно, тоже ждет немалый успех, но в его случае роковую роль может сыграть собственный типаж.
Но не будем пытаться провидеть или уходить в дальнейшие дебри размышлений, а подождем, что скажет наш отечественный зритель об этом необычном фильме…
Макс Милиан
