Отар Коберидзе пришел к зрителю в образе легендарного Баши-Ачуки, героя времен борьбы грузинского народа против шаха Аббаса. При всей своей выигрышности эта роль была сложным испытанием для молодого актера. Историческая повесть Акакия Церетели канонизировала образ Баши-Ачуки для читателя. А читатель, ставший зрителем, придирчивый судья.
Актер с честью выдержал испытание. . Его Баши-Ачуки был лихим наездником, ловким борцом и фехтовальщиком, нежным братом, благородным возлюбленным. Он был столь естественным в этой роли, будто и сам вслед за своим героем испил из того потаенного сосуда, в котором народ в годы самых тяжелых испытаний хранил свою душу, свободолюбивую, мужественную, поэтичную. Баши-Ачуки сделал Отара Коберидзе знаменитым актером. Однако участие в этом фильме не было его дебютом. Впервые Коберидзе появился на экране в 1941 году в киноновелле Николая Шенгелая «В черных горах», где играл роль партизана. Ему тогда было 16 лет. Был он занят и в следующем фильме Шенгелая — «Он еще вернется», но трагический случай оборвал жизнь режиссера, а Отар Коберидзе, уже учившийся в школе киноактеров при Тбилисской киностудии,
едва достигнув призывного возраста, ушел добровольцем на фронт.
Но война не смогла помешать Коберидзе осуществить свое призвание. Вернувшись в Тбилиси, он продолжил учебу и в 1948 году окончил школу киноактеров. Следующие семь лет — премьер Сухумского государственного драматического театра. «Платон Кречет», «Легенда о любви», «Ромео и Джульетта», «Дон Сеэар де Базан», «Коварство и любовь», «Мещане», «Женитьба», «Калиновая роща» — репертуар его был обширен и разнообразен. «Он был так красив,— вспоминает его партнерша по Сухумскому театру народная артистка Грузинской ССР Саломэ Канчели,— что иногда, в шутку, разумеется, я просила его стать спиной к зрителю, чтобы он не отвлекал внимания от героини».
Работа в талантливом театральном коллективе под руководством Серго Челидзе, ученика Марджанишвили, немало дала молодому актеру. Он играл много и увлеченно, и это не могло пройти незамеченным в Грузии, где театр всегда занимал значительное место в общественной жизни. Именно театр вернул экрану Коберидзе. После «Баши-Ачуки» стал часто сниматься. Он снимался на разных студиях страны, в «Красной палатке» у Михаила Калатозова, в фильме Джузеппе Де Сантиса «Они шли на восток», в вестерне «След Сокола» (ГДР, киностудия ДЕФА).
В многонациональности героев Коберидзе прежде всего оказалась «повинной» его внешность. После окончания киношколы актера долго не снимали, ошибочно находя его недостаточно грузином по типажу.
Театральный опыт помогает артисту одинаково привычно, свободно носить расшитые золотом одежды падишаха, шлем грузинского воина, чалму мамлюка и будничный костюм нашего современника. Но кинематограф конкретнее театра и не терпит ни его обобщенности, ни приблизительности в деталях. И в том, как Коберидзе носит костюм театрального или киногероя, разница ощутима. У него есть осознанное и точное «чувство кино», снимающее необходимость в дублере.
Сыграв дрессировщика в фильме «Сегодня — новый аттракцион», Коберидзе получил приглашение в этом качестве в цирк. Изучая под руководством опытного мастера Константи-новского психологию хищников, Коберидзе не только облегчил себе актерскую задачу, но и сумел поднять «живой реквизит» до уровня партнера.
Казалось, сложные судьбы мужественных героев с самого начала Коберидзе определили ему романтическое или героическое амплуа. Таким был и Баши-Ачуки, и Махмуд, грозный и несчастный («Мамлюк»), Киазо («Даиси»), Грязной («Царская невеста»), сын эмигранта Отар Дэвидзе, в драматической ситуации обретающий родину («Я скажу правду»). Однако со все более тревожащим постоянством и расточительностью используется в кино лишь внешняя сторона романтичности его облика.
—Почему вы пригласили на роль Даты, столь простую внешне и столь сложную психологически,именно Коберидзе, которого называли в рецензиях «витязем грузинского кино»? — спросила я у Тенгиза Абуладзе, постановщика фильма «Чужие дети».
--Потому что за внешностью «витязя» я угадывал ту душевную мягкость, которая была необходима для этой роли.
Отец, бросающий своих детей под влиянием роковой страсти... Что мог сделать актер, чтобы его роль не стала просто фоном для благородства женщины, ставшей матерью брошенным детям Даты? Он сыграл человека обаятельного и доброго, искренне пытающегося остаться верным долгу, но мягкого до податливости, не сумевшего противостоять воле любимой женщины. Такое прочтение придало роли нужный драматизм.
Вообще, мне кажется, секрет особого обаяния коренится в самой природе актерской личности Коберидзе, редкостно и счастливо сочетающей в себе героическое начало с неожиданной мягкостью, которая трогает тем сильнее, чем крупнее и мужественнее образ, создаваемый актером. Эта особенность проявляется в его творчестве порой с самой неожиданной стороны.
Так, в экранизации поэмы Фирдоуси «Шах-наме» (режиссер Б.Кимягаров, «Таджикфильм») Отар Коберидзе играет шаха Кавуса. Он играет его властолюбивым, жестоким, коварным и... слабым. Могущественный правитель . Ирана, солнце подданных, гроза соседей, не способен доказать превосходство своего царского ремесла собственному придворному поэту. Каждый раз шах оказывается побежденным в вечном поединке власти, основанной на крови, с мудростью народного сказителя. Поэт всегда прав. И, разделяя умом и сердцем артиста эту правду, Коберидзе лепит своего героя многогранно, объемно, точно.
Коберидзе снимается постоянно. Но, видимо, беспокойной творческой натуре его мало одного актерского труда. Естественно и просто он стал сопостановщиком М. Карюкова в ходе работы над фильмом «Мечте навстречу» (Одесская киностудия), где играл роль космонавта Баталова. Ему принадлежит идея создания на тбилисском телевидении «Клуба Шерлока Холмса», который он открыл своими постановками «Пляшущих человечков» А. Конан Дойля и «Убийство в Восточном экспрессе» А. Кристи. А короткометражный фильм «Проходная пешка» явил телезрителям несомненный комический дар Коберидзе-режиссера, что, впрочем, не чуждо ему и как актеру.
Свою роль в фильме Б. Рыцарева «Волшебная лампа Аладдина» (киностудия имени М. Горького) сам актер называет «разрядкой». И это действительно так, если принять во внимание, что картина снималась параллельно с фильмом «Сегодня — новый аттракцион». Однако работа в непривычном для Коберидзе жанре сказки-гротеска обнаружила в нем актера ироничного, острохарактерного. Даже голос, глубокий и бархатистый обычно, комично детонирует здесь, сводя на нет попытки героя сохранить гордую величавость. Ленивый и коварный султан смешит зрителя, и юного и вполне взрослого. Комический эффект достигается здесь сочетанием героического облика с ничтожной сущностью, то есть, что называется, от противного.
Тем не менее эта скромная «разрядка» рождает уверенность, что давно и хорошо знакомый артист способен еще не раз удивить зрителя, проявляя все новые и новые грани таланта.
Тамара Дуларидзе
"
Советский экран" № 23, декабрь 1975 года
