В 1990 году Раисе Недашковской был присужден приз Союза кинематографистов «Ника» за лучшую роль второго плана - за исполнение роли Марии в фильме Александра Аскольдова «Комиссар».
Мне не верилось. Я очень волновалась. Уже услышала свою фамилию, но понять еще ничего не могла. Только когда Нонна Мордюкова громко крикнула «Ура!», обняла, стала целовать — какой замечательный человеческий дар — радоваться чужому счастью, как своему,— только тогда осознала.
Съемки в «Комиссаре» — это был дар судьбы. Встреча, совместная работа с такими могучими актерами, как Ролан Быков, Нонна Мордюкова, Василий Шукшин. На роль Марии в «Комиссаре» вначале была утверждена другая актриса. Аскольдов заканчивал в Москве поиски, детей для съемок. Из семи тысяч выбрал одного. Собирался ехать в Одессу. А оператор Валентин Фогельман посоветовал ему попробовать меня на роль Марии. После кинопробы Аскольдов отдал мне предпочтение. И уже с поправкой на меня искал «родных» детей в Одессе. Из десяти тысяч отобрал четырех. И они были так похожи на меня, что, когда я родила сына, я сказала Аскольдову: «Мой собственный ребенок на меня похож меньше, чем те, что играли в «Комиссаре».
Вы так естественны в еврейской семье. Что это: удачные режиссерские установки или собственный талант перевоплощения?
- Наверное, и то, и другое. Большую помощь в работе над ролью оказала мне мой друг и учитель Вера Исааковна Жуковская. Я с ней познакомилась, когда была еще школьницей. Она преподавала художественное чтение в Киевском дворце пионеров. Она специально приезжала на съемки в Каменец-Подольск просматривать отснятый материал. Рассказывала мне много о жизни и быте еврейской бедноты. В фильм это войти не могло, но у меня появилась требуемая режиссером естественность. «Вы думаете, рожать детей — это так просто, как война,— пиф-паф и готово? Ну, извините мне, мадам Вавилова». Или: «Эта кацапка поет, как хорошая еврейская мать...»
Нельзя забыть и партнерскую помощь моей «свекрухи» Людмилы Волынской. Это уникальная актриса товстоноговского театра. Как и Шукшин, она не дождалась премьеры «Комиссара». В фильме «свекруха» не произносит ни одной реплики. Тем не менее этот бессловесный персонаж не забыть.
Вспоминаю премьеру фильма «Комиссар» в Центральном Доме кинематографистов в июле 1987 года. Цветы, рукопожатия, поздравления, слезы благодарности. Взволнованное лицо Евгения Евтушенко, который переживал, кажется, не меньше, чем авторы картины. На пресс-конференции английская актриса Ванесса Редгрейв скажет, что ничего подобного она на экране еще не видела.
Все действительно тогда говорили о фильме безумно высокие слова. А Аскольдов шептал мне: «Мы всегда верили, что когда-нибудь все будет в порядке». Позже, правда, нахлынули грустные размышления. Выйди фильм сразу — не была бы сломлена судьба талантливого режиссера. У писателя, у художника есть возможность творить в «стол», на завтра. А у режиссеров и актеров такой возможности нет. И возраст актера неумолимо уносит одну мечту за другой. В 60-е меня звали во МХАТ. Предлагали престижные роли. Я колебалась, боялась, что в московской «звездной компании» меня съедят. А друзья мне говорили: «В Москве — неизвестно. Но где тебя точно съедят, так это на твоей любимой родной нэньке Украине».
Ломались судьбы режиссеров, актеров, было обидно, страшно и — как-то всем привычно. Страшные вещи мы могли спокойно называть «нормальными». Нас учили ко всему привыкать, притерпеваться и не надеяться на лучшие времена. Но ведь и сегодня, в бурные перестроечные времена, находятся те, кто продолжает учить нас делать правильное искусство.
Киевский молодежный театр, в котором я работаю, недавно возглавлял Лесь Танюк. Очень талантливый режиссер, человек необыкновенной культуры. Поставленные им театральные юбилейные вечера всколыхнули киевскую интеллигенцию. Это были праздники, которых в нашем театре до тех пор не было. А его уволили с формулировкой «за профнепригодность».
В кино вы играли азербайджанку, армянку, молдаванку, польку, туркменку, узбечку, русских, евреек... Но начало родное — украинка? Мавка в экранизации «Лесной песни» Леси Украинки?
Режиссеру Виктору Ивченко сказали, что есть одна школьница на роль Мавки, которая очень хорошо танцует... индийский танец. Благодаря умению танцевать я и была приглашена на роль сказочной Мавки, полюбившей на свою погибель сельского паренька с дудкой. Я хорошо помню, как буквально летала после такого предложения. День первой съемки совпал со вступительными экзаменами в Киевский театральный институт. И эту дату — 19 августа 1960 года — я помню, как помнят день рождения.
Режиссер Аскольдов в 1969 году сказал об актрисе Недашковской: «Она не любит ни красоваться на экране, ни позировать. Если нужно, сыграет и старуху, и уродливую, и горбатую. Образ, характер — вот что ее влечет». Он, кажется, как в воду смотрел, что вы сыграете старую некрасивую жену Менделя Крика в фильме «Биндюжник и король»?
— На съемках недавно вышедшего на экраны фильма Владимира Аленикова вся киногруппа мне искренне сочувствовала. Собралась веселая компания прекрасных актеров — Джигарханян, Евстигнеев, Гердт... Они действительно жалели меня. Мне надо было вжиться в образ измученной, рано постаревшей возле буйного биндюжника шестидесятилетней Нехамы. Достали какую-то американскую мазь. Загримировали. От этой мази кожа на лице сначала растягивается, потом страшно сжимается, сморщивается. И вот я уже старуха на все восемьдесят. Короче, как меня состарить — сообразили, а как после съемки снять грим — никто не знает. И стирали, и скребли чем попало. Это был тихий ужас. И, наверное, в виде компенсации за мучения с Нехамой в одном из эпизодов вместо заболевшей молодой актрисы решили снять меня. Получилось, что я сыграла две роли.
В кино, как я понял, ваши самые дорогие сердцу работы — в фильмах «Лесная песня» и «Комиссар». А в театре? Как возникла идея поэтических моноспектаклей ?
— Любимых киноролей больше. Каждая работа — а всего их более тридцати — близка по-своему. В театре? В начале 70-х интересных предложений не было. Окружающая атмосфера — духовная разруха. Смерть близкого человека. Страшное горе. Безысходность. Я понимала, что спасти меня может только работа. На многочисленных встречах со зрителями, где я часто читала стихи и отрывки из прозы, родилась идея спектакля по произведениям Цветаевой. А после фашистского переворота в Чили появилась идея моноспектакля в двух действиях: первое — судьба и поэзия Лорки в фашистской Испании, второе — чилийские поэты. Название спектакля «Канте хондо», то есть «глубинная песня». Этот жанр народной песни известен в Испании еще с доисторических времен. Спектакль, состоящий из танцев, песен, стихов, был и моей актерской исповедью. Появилась творческая радость и надежда на собственное спасение.
Ведь это закон жизни. Любое живое существо, сколько ему ни вредят, ни мешают, все равно рвется к свету. Я думаю, не будь у Шевченко такой каторжной доли, не будь он в молодости крепостным рабом, не будь в его жизни Кос-Арала и царского приговора «без права писать и рисовать», разлуки с родной Украиной — разве смог бы он так простонать «Садок вишневый коло хати»? В последние годы, куда бы я ни ехала, шевченковский «Кобзарь» всегда со мной, как святыня. В театре сейчас готовится поэтический спектакль по украинской классике под названием «Молитва». В кино же — съемки фильма о художнице Екатерине Белокур.
Ю.Репик
"Советский экран" № 17, 1990 год
