Корреспондент «Совершенно секретно» встретился с сыном Сергея Столярова, артистом Кириллом Столяровым.
– Между прочим, во всех официальных документах неправильно указана дата рождения отца, – говорит Кирилл Сергеевич, президент Фонда имени Сергея Столярова. – Он сам не знал точную дату, и день рождения, 1 ноября, был выбран наобум. И только недавно обнаружилась церковноприходская книга с такой записью: «У крестьян села Беззубово Дмитрия Ивановича и Натальи Ивановны Столяровых 4 июля 1911 года родился сын, при крещении получивший имя Сергий». То есть по новому стилю 17 июля. Отец получил это имя, вероятно, потому, что 5 июля отмечается большой православный праздник – Обретение честных мощей преподобного Сергия. Я тоже много лет спустя понял, что отец мне дал именно такое имя потому, что через два дня после моего рождения церковь отмечает день памяти родителей Сергия Радонежского – преподобных схимонаха Кирилла и схимонахини Марии.
Нашему фонду удалось открыть музей и культурный центр имени Сергея Столярова на родине отца в селе Беззубово. Там есть и небольшой концертный зал, и великолепная библиотека, и детская художественная школа. Прошлым летом, уже в девятый раз, здесь прошли так называемые «Столяровские встречи». Мы готовим новую книгу о Сергее Дмитриевиче.
– Между прочим, приближается еще одна дата – 70-летие фильма «Цирк»...
– Несколько дней назад мне подарили монтажные листы немого варианта фильма «Цирк». Очень интересный документ. Выбросили из какого-то музея. Замечательный штампик: «Разрешающее удостоверение, предъявлять по требованию органов репертуарного контроля и НКВД. 27 августа 1936 года». Далее идет описание каждого плана, метраж. И хотя это немой вариант, есть сцена «Колыбельная песня в исполнении народного артиста республики Михоэлса». После убийства Михоэлса сцена, как известно, в 1948 году будет из фильма изъята. Фамилии сценариста нет. Зачеркнут директор картины – Дарский, расстрелянный в 1936-м. Дальше – главный оператор: замазано имя Владимира Нильсона, тоже расстрелянного вскоре после съемок. Замечательный мастер. Он начинал работать ассистентом у Эйзенштейна. Был оператором фильма «Веселые ребята», где, собственно, и создал знаменитый имидж Любови Орловой. Когда «Цирк» сдавали кинокомитету, Шумяцкий сказал: «Гриша, это действительно хорошая картина, но поработай еще месяц, и у тебя будет шедевр. Пересними планы Любы». Сергею Столярову, партнеру Орловой, тогда было 24 года. А Любови Петровне на десять лет больше. И Нильсон совершил чудо. Он переснял на заднике все крупные планы фильма. Вы их сейчас ни за что не отличите от первоначальных. Они сняты в тех же ракурсах и в том же настроении. И даже знаменитый финал фильма, когда идет парад на Красной площади и отец спрашивает: «Теперь понимаешь?» – и героиня Орловой отвечает: «Теперь понимаешь!» А потом сделали еще один куплет песни «Широка страна моя родная» и крупный план – Орлова идет со знаменем. Это было снято уже на «Мосфильме» на фоне задника, и герои маршируют на месте. Любовь Петровна здесь совершенно очаровательна.
И вдруг неожиданно Нильсона арестовывают и очень быстро расстреливают. Единственная его «вина» – дружба с тогдашним председателем кинокомитета Шумяцким, который, оказывается, был в это время у чекистов «в разработке». Какой-то разведчик передал, что из самых высших правительственных органов идет утечка информации. Стали выяснять, кто. Постепенно круг сузился, и вышли на Шумяцкого. Когда Нильсона объявили врагом народа, отец отказался в это поверить. Заявил, что этого не может быть. Его не арестовали. Проверили биографию, там все чисто – детский дом, ремесленное училище, паровозный машинист. Но где-то кто-то поставил галочку. И отец до 1953 года на «Мосфильме» больше не снимался. Хотя он был прообразом Рабочего в скульптуре Мухиной «Рабочий и колхозница» – всемирно известной эмблемы «Мосфильма». Он не позировал, но Мухина лепила эту скульптуру именно с него.
Отец был абсолютно свободным человеком, честным и никого не боялся. Им невозможно было управлять в своих интересах.
– А почему нет фамилии сценариста?
– Авторы сценария – Илья Ильф и Евгений Петров при участии брата Петрова, Валентина Катаева. Сценарий был написан на основе их пьесы «Под куполом цирка», которая весьма успешно шла на сцене. В спектакле роль Мартынова играл Борис Тенин. По этой пьесе и сделали сценарий. В то время Ильф и Петров были уже очень популярными писателями. Когда школьникам в тридцатые годы давали сочинения на тему «Мой любимый герой», многие писали не «Павел Корчагин», а «Остап Бендер». Когда я пошел в школу в 1944 году, книгу «Двенадцать стульев» достать было невозможно, ее запретили. Переиздавать стали только в хрущевское время.
Отец мне рассказывал, как Ильф и Петров приехали из США, где они писали «Одноэтажную Америку», на съемки фильма «Цирк». И услышали, что на съемочной площадке актеры произносят полную отсебятину. Ведь картина была вся построена на эстрадных репризах.
Им не понравилось, что без их ведома в текст вносятся коррективы. Они потребовали соблюдения авторских прав и даже заявили, что иначе снимут свое имя из титров. И вот Борис Михайлович Шумяцкий посоветовал Александрову все это быстро переоформить. Так Александров стал не только режиссером, но и автором сценария.
– С фильмом «Веселые ребята» ведь произошла похожая история?
– Да, там в титрах имя автора сценария, Николая Робертовича Эрдмана, тоже долгое время не значилось. Было написано, что автор – Григорий Александров. К выходу фильма Эрдман был уже арестован и находился в ссылке. «Веселые ребята» Сталину очень понравились. Александров поехал к Эрдману, сказал, что картина теперь любимая комедия вождя, и попросил снять из титров свою фамилию. Вот так автором сценария и в том и в другом случае стал Александров. А это, как известно, приносит не только моральное удовлетворение. Сценарист получает свой процент с проката фильма.
– Вернемся, однако, к «Цирку»...
– Премьера фильма – грандиозное событие, которое должно было происходить в Парке культуры и отдыха им. Горького. Из Америки выписали специальную аппаратуру. Открыли летний театр. Расклеили огромные афиши. Но из актеров на афише были названы только две фамилии – Любовь Орлова и Сергей Столяров.
Оскорбленные неуважением артисты МХАТа Массальский и Комиссаров отказались пойти на премьеру. И отец, бывший в то время артистом МХАТа, тоже не пошел. В результате Комиссаров больше никогда не снимался в кино. Блистательный артист МХАТа Массальский после этого случая сыграл только один или два эпизода, и то в конце 50-х – 60-х годах. Отец долгое время снимался только в ролях сказочных героев – в «Руслане и Людмиле», «Василисе Прекрасной», «Кащее Бессмертном», «Илье Муромце», «Садко». Играть положительного советского героя ему не давали.
«Цирк» принес отцу невероятную популярность. Он стал советским «национальным героем». Много позже Станислав Ростоцкий, снимая фильм «А зори здесь тихие», придумывал эпизоды – мечты героинь о мирной счастливой жизни. И у Гали Четвертак – бедной детдомовской девочки – самым счастливым воспоминанием были ее довоенные грезы о прекрасном принце, о необыкновенной сказочной любви. Она берет с собой на фронт фотографию звезды довоенного времени – мечты всех тогдашних девушек Сергея Столярова. И, снимая сцену, где героиня в своих мечтах встречается с кумиром, Ростоцкий предложил мне сыграть Сергея Столярова. Сцена снималась у стен Спасо-Андроникова монастыря, где находится музей древнерусского искусства имени Андрея Рублева. И такой выбор был не случаен. В 30-е годы во многих монастырях были детские дома или колонии.
Я помню, когда мы ездили на метро (а после триумфа «Цирка» отец продолжал жить в коммуналке, ездил на метро и ходил в тапочках, которые надо было чистить зубным порошком), женщины-контролеры только делали вид, что отрывают для него билет, а на самом деле брали его себе на память.
Отец не просто играл искренних, честных и по-настоящему мужественных людей. Он был таким и в жизни. И люди это чувствовали. В 1953 году отец мне рассказывал о мальчишке, которого встретил на Покровке. Тот, конечно, его узнал и сказал, что тоже хочет быть артистом, начал прямо на улице читать басню Крылова и буквально заразил стремлением добиться своей мечты. Мальчик стал актером и всегда помнил эту встречу. Это был Валентин Гафт.
– А почему ваш фонд переиздал уникальную книгу «Царская охота»? Это имеет какое-то отношение к памяти вашего отца?
– Охота для отца была не просто страстью. Уходить в лес, на природу, в мир настоящей свободы было в 30-40-е годы жизненной необходимостью. А во время войны охота даже помогала отцу кормить семью. Осенью 1941 года в Алма-Ате, где мы были вместе с «Мосфильмом», у нас украли продуктовые карточки. Тогда отец взял на киностудии винтовку и ушел в горы. Вернулся он через сутки с огромным горным козлом. Половину мы съели, а за другую половину Столяров выменял у Константина Симонова его новую пьесу «Русские люди», которую затем поставил на сцене местного театра. Все сборы от этого спектакля Сергей Столяров отправил в Фонд обороны на танк, который так и назвали – «Русские люди».
И после войны у отца никогда не было никакой собственности, кроме ружья. Часто мы всей семьей выезжали куда-нибудь в область – в Новгородскую, Псковскую, Рязанскую. Жили в брошенных домах, охотились, рыбачили. Отцу постоянно писали простые люди: «Сергей Дмитриевич, приезжайте к нам, у нас такая охота, рыбалка, сеновал!» Везде он был желанным гостем.
– Как складывались отношения Столярова с Григорием Александровым? Я знаю, что была идея снимать продолжение «Цирка», почему она не осуществилась?
– Произошел какой-то конфликт, и это было настолько глубокое переживание, что отец предпочитал никогда об этом не говорить. Уже в 50-60-е годы отец и Александров встречались на собраниях, различных конференциях, вежливо раскланивались, но ни о какой совместной работе не было и речи. Отношение отца к Григорию Васильевичу были не неприязненное, а скорее иронически-снисходительное. Помню, когда праздновали 50-летие отечественного кинематографа, отец пришел домой и говорит: «Гриша был как Дед Мороз. Столько орденов нацепил!»
Во время войны Александров был уже начальником «Мосфильма». Мог снимать практически все что угодно. Но раньше он брал хороших сценаристов, а тут вдруг сам начал писать. И получалось неважно. Во время войны он хотел снять такой фильм: цирк, где работает героиня Любови Орловой, захвачен, а Мартынов, командир партизанского отряда, ее спасает. Вот такая клюква. Но так ничего и не получилось.
А в 1957 году он неожиданно пригласил меня сниматься в публицистическом фильме «Человек человеку», посвященном фестивалю молодежи и студентов в Москве. Александров всегда умел «поймать время», угадать настроение властей. В фильме мы со Светланой Немоляевой ходим-бродим по этому фестивалю.
Однажды я приехал на съемку, мне сказали, что Григорий Васильевич хотел бы со мной поговорить. Я вошел в его кабинет, он сидел за столом и разговаривал по телефону. Потом положил трубку, как бы неожиданно заметил меня и кивнул на телефон: «Вот, только что разговаривал с Михайловым. Какой замечательный человек!» Я спросил: «А кто это?» Он удивился и так обиженно объяснил: «Министр культуры. Ему очень понравился материал нашего нового фильма!»
Когда я рассказал это отцу, он рассмеялся: «Старый трюк!» И вспомнил, как после выхода фильма «Весна» Григорий Васильевич пригласил к себе Пырьева, Герасимова, Ромма поговорить о проблемах кино. Только они сели за стол, как вошла горничная в крахмальном переднике и наколке и принесла телефон на длинном шнуре. Александров берет трубку, меняется в лице и встает: «Да, товарищ Сталин, спасибо, я очень рад, что фильм вам понравился!» Через много лет стало известно, что это была его обычная мистификация.
По окончании этих съемок меня пригласили в фильм «Русский сувенир». Мне было сказано, что фильм продолжает линию «Цирка» и я буду играть сына Мартынова. Я, конечно, с радостью согласился и попросил сценарий. Говорю, я ученик мхатовца Белокурова, мне надо проработать роль. Но мне сказали, что есть только один «красный экземпляр» сценария – у Александрова.
Это был кинопроект, в котором должны были играть самые популярные актеры мирового кинематографа – Чарли Чаплин, Жерар Филип и так далее. Они путешествуют по нашей стране и восхищаются нашими успехами и достижениями. Но звезды участвовать в этой авантюре, естественно, отказались. Мы им деньги такие заплатить не могли, к тому же им было это неинтересно. И вместо них иностранцев играли наши актеры – Попов, Гафт...
Начались съемки. Мы с Любовью Петровной встречаем в аэропорту иностранцев, которые прилетают на суперсовременном самолете Ту-114. Вдруг я вижу, что, кроме меня, вокруг Орловой стоят еще шесть человек. Я ничего не понимаю, Григорий Васильевич мне объясняет: «Дело в том, что наш Никита Сергеевич поставил перед страной задачу – выполнить семилетку. Поэтому у Любы семеро сыновей. Но ты – самый главный. У тебя ключи от счастья, и ты в Спасской башне следишь за временем эпохи!» Бред какой-то. И я ушел со съемочной площадки. Хотя успели снять несколько дублей с моим участием, один из которых вошел в фильм.
Был грандиозный скандал. Уговаривали, угрожали – и мне, и даже отцу.
А картина « Цирк» до сих пор идет. Григорий Васильевич ее в свое время переозвучил. В современном варианте фильма я озвучивал отца. Володина – Иван Петрович Рыжов. Любовь Петровна себя озвучила сама.
– Чем, на ваш взгляд, отличаются звезды прошлых лет от сегодняшних кино- и телезнаменитостей?
– Звезды «того» кино работали не ради денег. Жили на маленькие зарплаты. Был один концертный костюм. Это сейчас, хотя можно все купить, на встречу со зрителями выходят в джинсах. А тогда хороший костюм везли на вешалке, переодевались и старались не садиться перед выходом на сцену. На ботинки натягивали носки, чтобы не стерся блеск.
Это было уважение к зрителю. И зритель это понимал. Существовала какая-то взаимная любовь. Андреев, Алейников, Крючков, Переверзев, Бабочкин, Кадочников, Самойлов, Черкасов – это ведь все друзья отца. Они не играли, они так жили – как вся страна. Однажды, когда мы ехали по Крещатику на открытие кинотеатра «Украина», Борис Андреев рассказал мне знаменитую историю: «Вот здесь меня как-то забрали с Петькой Алейниковым». Я говорю: «За что, дядя Боря?» «А мы шли, и там вот в универмаге, в витрине, стоит «спальня образцовая». Ну, какая спальня: шкафчик да кровать. Петька говорит: «Давай отдохнем». Мы взяли урну и разбили стекло. Отдохнули. Забрали в милицию».
Борис Андреевич Бабочкин и в жизни был Чапаевым. Уважение народа не давало ему права быть подхалимом. Он, имевший награды, признанный властями, всю жизнь был с ними в конфронтации. В 1937 году в театр приходил с корзинкой с вещами. На случай, если в тюрьму заберут.
Сейчас возвращается интерес к фильмам из той эпохи. Вот сказки, в которых снимался отец, – на все времена. Кроме огромного мастерства, с которым они сделаны, они говорят о вечных идеалах. Фильм «Садко» получил первую премию на кинофестивале в Венеции. И это во время «холодной войны»! И по правилам фестиваля его стали показывать во всех странах. В Америке фильм показывали в переделанном виде. Начинающий режиссер Фрэнсис Коппола, обожавший Эйзенштейна и вообще советское кино, переделал фильм «Садко» в «Фантастические приключения Синдбада». Отрезал финал фильма. Тот самый, где говорится, что счастье в родной стороне. Но мы ведь тоже резали и переделывали их фильмы в своем прокате.
После «Садко» вышел номер французского журнала «Синемон» со списком звезд мирового кино – Чарли Чаплин, Гарольд Ллойд, Бастер Китон, Роберт Тейлор, Гарри Купер. А из советских артистов звездой был назван один отец: «Суперзвезда Сергей Столяров». Он к этому относился с юмором. Говорил: «Да это ерунда. У нас есть Бабочкин, Черкасов, Симонов – вот кто должен быть в этом списке».
– Когда он впервые попал за границу?
– Как раз с фильмом «Садко». Отец вместе с делегацией поехал в Аргентину и даже попал на прием к президенту страны Хуану Перону. На прием полагалось идти во фраке, которого у Столярова не было, и он надел вышитую русскую рубаху и пиджак песочного цвета. Произвел фурор среди дам. Перон даже спросил, сколько стоит отцова рубаха. Отец ответил, что она не продается.
В 50-х годах Столяров снялся еще в двух известных фильмах. В 1956 году на экраны вышел первый советский широкоформатный фильм «Илья Муромец», в котором он сыграл роль Алеши Поповича. Фильм вошел в Книгу рекордов Гиннесса – в нем участвовало 106 тысяч солдат-статистов и 1100 лошадей. В 1957 году в «Тайне двух океанов» отец сыграл роль капитана подводной лодки.
В 60-е годы Столяров снимался очень мало. Именно малая занятость в кино позволила руководителям Театра киноактера, где он работал, выдвинуть против Столярова обвинение, что он не выполняет положенную норму. За это его уволили из театра. Этот скандал подорвал его здоровье, вскоре он серьезно заболел. В последний год жизни отец был увлечен идеей фильма по собственному сценарию, «Когда расходится туман». Но снять его он уже не успел. Он умер 9 декабря 1969 года. Я попросил скульптора Вячеслава Клыкова сделать отцу памятник. Клыков сказал, что ему нужен двухметровый белый камень: отец был очень светлым человеком. Я перевернул всю Москву и на Покровке, недалеко от того дома, где много лет жила наша семья, нашел огромный белый доломит от разобранной старинной пристройки или часовенки XVI века. Вот этот камень и стоит на могиле отца.
Галина Степанова
Специально для «Совершенно секретно», 2005 год
Опубликовано с разрешения редакции «Совершенно секретно»
