Насколько я знаю, Олег Ковалов — пока единственный отечественный киновед, который отважился пойти по пути, проторенному блестящей плеядой бывших французских кинокритиков — Жаном-Люком Годаром, Франсуа Трюффо и Эриком Ромером. Получив известность в киномире своими фундаментальными статьями по проблемам киноискусства, опубликованными в 80-х годах в журнале «Искусство кино», и написав, с моей точки зрения, интересную книгу, посвященную творчеству Виктора Трегубовича, Олег Ковалов выступил сначала как актер в экспериментальной картине Валерия Огородникова «Бумажные глаза Пришвина», а затем стал сценаристом и режиссером монтажного фильма «Сады скорпиона».
На мой взгляд, дебют оказался чрезвычайно удачным. Олегу Ковалову не только удалось использовать солидную базу синематечной «насмотренности» своего недавнего киноведческого прошлого (которая видна. к примеру, в явных и скрытых отсылках к мотивам итальянского и французского кино), но и проявить истинно режиссерские качества: тонкое понимание структуры звукозрительного ряда, оригинальное монтажное мышление, где философские обобщения, многозначная метафоричность органично сочетаются с эмоциональностью искренней ностальгии по эпохе 50-х годов XX века.
Фильм этот при желании можно было легко превратить в веселый «капустник»: насмотревшись старых кинодетективов и иных приключенческих лент времен «оттепели», смонтировать пародийную ленту. Рудименты подобной версии видны в прологе «Садов скорпиона», однако в итоге Олег Ковалов пришел к иному результату. Взяв за основу, давно позабытую «военно-патриотическую» ленту А.Разумного «Случай с ефрейтором Кочетковым» (1955), он включил ее в контекст «эпохи несбывшихся надежд», переосмыслил и...
Впрочем, попробую по порядку. Картина А. Разумного была прямолинейна, утомительно дидактична и состояла из ходовых клише литературно - театрально - кинематографических сюжетов своего времени: идеальный солдат, «отличник боевой и политической подготовки» влюблялся в симпатичную продавщицу-киоскершу, а она оказывалась... коварной шпионкой. Кочетков, само собой, заявлял о шпионском гнезде в соответствующие органы, честно выполняя тем самым свой гражданский долг...
Но все это, повторяю, было в ленте 1955 года. Сидя за монтажным столом, Олег Ковалов превратил банальную историю в полумистическую притчу о человеке, который в психиатрической больнице (здесь использовались кадры из медицинско-пропагандистского ролика с участием того же актера В. Грачева) пытается вспомнить и понять, что же с ним произошло. И в этих «флэшбеках» нет никакого дежурного разоблачительства шпионажа, а есть чистая любовь скромного и доброго паренька. Подобно Орфею из знаменитого фильма Жана Кокто, он однажды заглянул в зеркало, переступил порог обыденного мира, где все было просто и ясно, и очутился в Зазеркалье, где на него нахлынула эротическая волна неотвратимого, как судьба, взгляда волоокой красавицы... Но в эту любовь вмешались сверхбдительные силы тогдашних «органов», усиленно внушавших бедняге ефрейтору, что он попал в развесистые сети гнусного вражеского гнезда…
А вокруг сверкал праздничными огнями фестиваль молодежи и студентов. Искренними слезами умиления наполнялись глаза Ива Монтана и Симоны Синьоре, слушавших, как солист образцово-показательного хора профессионально-технических училищ старательно выводил по-французски популярную, в те годы песню «Когда поет далекий друг». Очаровательная и озорная Ширли Мак-Лейн, улыбаясь, жала руку Хрущеву, ставшему первым русским лидером, рискнувшим отправиться за океан...
Но вот под томительно-тревожную музыку возникают пейзажи бескрайних пустынь, и свирепые динозавры оскаливаются хищной пастью. Венгрия, 1956. Обугленные трупы, подвешенные вниз головой на улицах Будапешта... Автоматные очереди...
И снова праздничная Москва. Концерт Леонида Утесова и очередной парад... И финал «Ночей Кабирин» под волшебную музыку Нино Рота...
Вероятно, на этом материале получился бы фильм, еще раз обвиняющий тоталитарную систему. Но «Сады скорпиона», несмотря на ядовито-жалящую символику названия, видятся мне скорее лирической попыткой режиссера вспомнить время своего детства с его мифами, массовыми мистериями и иллюзиями...
Олег Ковалов смог совершить, казалось бы, невозможное — он вдохнул в ходульно-плакатных персонажей ленты А.Разумного дыхание жизни. Главному герою и его возлюбленной (в измененном монтажно-рапидном варианте она чем-то напоминает роковую героиню из «Одержимости» Л. Висконти), быть может, неожиданно для себя начинаешь сопереживать. И это не случайно. Но сути, во многих из нас было нечто от наивного бедолаги ефрейтора. Это мы радостно шагали на первомайских демонстрациях и вместе с героями фильма Марлена Хуциева «Застава Ильича» напевали балладу о «комиссарах в пыльных шлемах». Это мы, затаив дыхание, слушали по радио сообщения о небывалых космических полетах. Многие из нас, так же, как и исполнительный и всецело доверяющий начальству Кочетков, в юные годы были далеки от знания и понимания диссидентских идей. Напротив, были совершенно серьезно убеждены, что растем мы вовсе не в саду скорпионов, а в самой свободной и демократичной стране в мире, что знаменитая чеховская фраза о том, как он по капле выдавливал из себя раба, относится к давно ушедшим от нас временам... В какой-то степени дебют Олега Ковалова — лирическая исповедь поколения, детство которого пришлось на 50-е годы. Картина талантливая и, бесспорно, многообещающая.
Александр Федоров
