Суровой, «пост-германовской» картиной «Порох» Виктор Аристов заявил о себе как о сильном профессионале. Уверен, что его работа — «Трудно первые сто лет» {сценарий Г. Маркова, Э. Шима, В.Аристова) подтверждает высокий уровень режиссерского мастерства.
Как и прежде, В. Аристов «звездам» предпочитает незнакомых зрителям актеров. А в изображении провинциального и деревенского быта второй половины 80-х годов он не менее точен в деталях и подробностях, чем в воссоздании атмосферы ленинградской блокады в «Порохе». Нищета российской деревни и, мягко говоря, убогость лексики и малосодержательность жизни сельской молодежи даны В. Аристовым впечатляющими мазками.
И когда главная героиня фильма — молодая женщина Варя, несколько лет прожившая с любящим, но постылым мужем, мечтает вырваться из полосы ежедневно однообразных разговоров о том, как во что бы «то ни стало выстроить из ворованных материалов двухэтажный дом, сразу же оказываешься на ее стороне.
Еще три-четыре года назад такой взгляд на деревенское житие-бытие был бы немедля признан крамолой, и картина, подобно «Истории Аси Клячиной...», обреченно проследовала бы на полку. Разумеется, все эти суровые санкции последовали бы без учета Вареных эротических видений и снов, представленных на экране в стилистике, откровенно полярной реалистическому ряду основной части фильма...
Сны эти — яркие, чувственные, загадочно-экзотичные — в полном согласии с теорией компенсации передают нам неосуществленные, подавляемые героиней желания и мечты. Боюсь, что в прежние времена за эти сны можно было вообще заработать официальное отлучение от (кинематографа «соцреализма»...
Еще недавно Варя была бы немедленно обвинена «моралистами» в мещанском стремлении к «красивой жизни», в игнорировании общественной работы и прочих грехах. Но, ей-Богу, что дурного в том, что она в отличие от многих своих односельчан не может примириться с унижением человеческого достоинства, с унылой бездуховностью, бесперспективностью и одномерностью существования, где лозунги и призывы к подъему сельского хозяйства давно уже стали привычным камуфляжем для отторжения человека от земли, бесхозяйственности и бюрократизма. Вот почему Варин побег — куда глаза глядят — воспринимается как форма беззащитного протеста, как крик о том, что так дальше жить нельзя...
Фильм сценаристки Надежды Кожушаной и режиссера Ольги Наруцкой «Муж и дочь Тамары Александровны» — картина чрезвычайно резкой эмоциональной температуры. Поставлена она с вроде бы совсем не свойственной женщинам жесткостью. А ведь дебют этого молодого дуэта — мелодрама «Нам не дано предугадать...» — был такой доверчиво - лиричный... Когда камера оператора Валерия Мартынова снимает крупным планом лицо, увы, целую вечность не появлявшейся на экране прекрасной актрисы Валентины Малявиной, кажется, что в фильме «Муж и дочь Тамары Александровны» ее героине будет отведена сольная партия. Однако после пролога, в котором Тамара Александровна поет протяжную песню, она присутствует только в разговорах ее бывшего мужа Валерия Сергеевича (А.Галибин) и дочери-старщеклассницы (Анна Баженова), хотя и из них мы узнаем о ней не меньше, чем об остальных персонажах картины.
Уверен, что роль Валерия Сергеевича на сегодняшний день «звездный час» Александра Галибина. Ни разу еще судьба не давала ему шанс сыграть такой психологически и нравственно неоднозначный характер. Вровень с опытным А. Галибиным ведет свою роль дебютантка Анна Баженова. Эта «взрослая дочь молодого человека» уже многое испытала. Разрываясь между находящимися в разводе отцом и матерью, она особенно остро воспринимает несовершенство мира. В «непричесанной» и местами намеренно натуралистической стилистике этой картины, на мой взгляд, начисто отсутствует стремление эпатировать зрителей. Вслед за авторами «Маленькой Веры» Н. Кожушаная, О. Наруцкая и В. Аристов обратились к самым болевым точкам нашей жизни.
Александр Федоров
25.10.89
