Режиссёр Николай Мащенко, перенес на экран мелодраматическую историю из зарубежной жизни под завлекательным названием «Парижская драма».
В.картине всего три героя — американский миллионер, его любовница и некий мелкий служащий, ставший жертвой денежной «свободы выбора». Ему-то и поручает заокеанский бизнесмен зять на себя вину за убийство бывшей танцовщицы Алекс Рене...
Казалось бы — вот отличный материал для создания настоящей мелодрамы. Но, увы, ни болгарин Коста Цонев (миллионер), ни его литовский коллега Гедеминас Гирдвайнис не смогли создать по-настоящему интересные образы. Многое в их поступках не получило убедительной мотивировки (возможно из-за слабости драматургии), многое дано лишь намеком... Дебютантка Елена Бондарчук — актриса, вероятно, способная. Однако в «Парижской драме» она запоминается, пожалуй, лишь своими, действительно, незаурядными внешними данными... Да и в режиссуре Н. Мащенко нет прежнего напряжения, — события развиваются вяло, в манере не самых удачных телеспектаклей. «Парижская драма» воспринимается, как нечто вторичное, ординарное, лишенное эмоционального воздействия.
Похожие чувства возникают и после просмотра сказочной мелодрамы Г.Юнгвальд-Хилькевича «Двое под одним зонтом» (сценарий С.Абрамовд). Как и положено в сказках, главный герой — красавец-жонглер Дан (в исполнении популярного актера Ивара Калныня) встречает загадочную волшебницу (Елена Сафонова) и подвергается различным испытаниям - искушениям, и в итоге любовь заставляет его поверить в свой талант. Словом, все идет своим сказочно-мелодраматическим чередом..
И надо отдать должное изобретательности режиссера — иные эпизоды картины поставлены вполне остроумно. Впрочем, подобные блестки были и в некоторых предыдущих работах Г. Юнгвальд- Хилькевича («Весна двадцать девятого», «Д'Артаньян и три мушкетера»). Но, увы, как и прежде эпизоды остались эпизодами, блестки-блестками, а картина — в рамках «маскульта».
Правда, в данном случае «маскульт» претенциозно стремился вобрать в себя приемы элитарного кинематографа, претендуя (впрочем, безуспешно) на «диффузионность», «симбиоз», смешение «низкого» и «высокого». Так возникли в ленте безвкусные, псевдомногозначительные «феллинизмы».
Термин этот, с недавних пор возникший в отечественной критике, означает особого рода вторичность художественного произведения, основанную прямом подражании или переосмыслении творчества знаменитого итальянского режиссера Федерико Феллини. Иногда эти «феллинизмы» органично включаются в структуру фильма («Нежность» Э.Ишмухаметова, «Венок сонетов» В. Рубинчика); но чаще остаются формальным приемом.
В фильме «Двое под одним зонтом» смысл многочисленных ретроспекций непонятен вовсе. Когда в воображении главного героя возникает снежно-белая арена, над которой угрюмо висит механическая сова, зорко взирающая на счастливых предков Дана, таких молодых и красивых, думаешь пародия на мнимую значительность опусов, некритически заимствующих форму известных произведений знаменитых авторов. Однако когда похожие видения начинают появляться в фильме через каждые десять минут экранного времени, причем, без изменений, понимаешь, что это отнюдь не пародия на заумное ремесленничество, а нечто иное. Что именно? Отсутствие чувства меры, свойственное и предыдущим работам постановщика? Желание доказать всем и каждому, что авторы знакомы с творчеством Феллини? Простое подражание? Похоже, и то, и другое, и третье. Словом — снова китч...
Весьма проблематичное отношение к искусству имеют и многие комедии 70-х-80-х.
Они, как убийственно точно заметили острословы, относились к бесконечной череде лент, показывающих приятное начальству в понятной ему форме. Эти «беззубые» комедии были напрочь лишены сатирических черт. А если таковые все-таки появлялись («Гараж» Э. Рязанова, «Из жизни отдыхающих» Н. Губенко), то на их авторов суровым басом обрушивалась официозная критика, обвиняя их в смаковании недостатков, карикатурности, неоправданном сгущении красок.
Зато процветали «маскультовские» комедии, где у героев, похоже, была одна задача: как можно больше двигаться (убегать, догонять, драться, прыгать, падать, тонуть, спасать и т. д.) и как можно меньше думать и говорить. Негласный заказ выполнялся с конвейерной точностью: после «Старого знакомого» (1970), «Опекуна» (1971) и «Последнего дня Помпеи» (1973) последовала «Теща» (1974), «Ни пуха, ни пера» (1975), и «Незнакомый наследник» (1976). Их сменяли столь же угнетаююще безвкусные ленты - «Сто грамм для храбрости» (1977), «Кот в мешке» (1979), «Живите в радости» (1979), «Все наоборот» (1982), «Салон красоты» (1985), «Танцплощадка» (1986), и «Акселератка» (1987)... и т. д. и т. п.
К примеру, режиссер одной комедии «О странностях любви» Теодор Вульфович в основу сюжета положил «бородатый» анекдот о при приключениях двоих влюбленных, который даже с самой медленной скоростью можно рассказать за три минуты. Но на экране он, наполняясь ненужными и скучными подробностями, длится полтора часа. К тому же в фильме не только банальное и вялое изобразительное решение, но и стереоэффекты, на мой взгляд, тоже отнюдь не из оригинальных. Но самое главное авторы напрочь лишены чувства юмора...
Александр Федоров
