Об этом фильме писали задолго до того, как он вышел на экраны. Действительно, в самой работе было много сенсационного. Здесь и намерение итальянского режиссера дать экранное прочтение повести выдающегося колумбийского писателя Габриэля Гарсиа Маркеса, до сей поры оберегавшего от кино наиболее значительные свои сочинения, соглашавшегося лишь на экранизацию рассказов, да и то доверяя их согражданам по континенту. И личность постановщика картины — Франческо Рози, признанного мастера, автора таких лент, как «Дело Маттеи», «Христос остановился в Эболи», «Три брата», «Кармен». И, наконец, звездная россыпь актерских имен, как давно пользующихся авторитетом — Ирена Папас, Джан Мария Волонте, Орнелла Мути, Лючия Бозе, Ален Кюни,— так и начинающих восхождение к вершинам популярности — Рупер Эверетт, Энтони Делон. Два года длилась подготовка этой дорогостоящей европейской копродукции, а затем посыпались репортажи на французском и английском, польском и русском языках о съемках «Хроники объявленной смерти», которые велись в Колумбии, так что читатели могли получить полное представление о муках рождения фильма: о немилосердно палящем солнцe, под лучами которого Рози похудел на семь килограммов, и о том, что пришлось нанять вооруженную охрану из-за реальной опасности похищения кинознаменитостей. Зато удалось снять в маленьком старинном городке Момпо подлинную барочную архитектуру колониальных времен, что должно было придать фильму атмосферу достоверности.
И вот благодаря XV Московскому кинофестивалю советские зрители обрели возможность познакомиться с результатом этой многотрудной работы. Дополнительную праздничность московской премьере придавало присутствие на нагнем кинофоруме и режиссера Франческо Рози, и его соавтора сценариста Тонино Гуэрры, и, наконец, Габриэля Гарсиа Маркеса, от которого, конечно же, дотошные журналисты требовали нелицеприятного ответа на вопрос, как он относится к экранизации своей повести. Характеристику, данную писателем, можно свести к нескольким словам: «Прекрасно сделанный фильм моего доброго друга Франческо, именно этого и следовало ожидать от такого художника». Однако, говоря на пресс-конференции о взаимоотношениях кино и литературы, он объясняет (в который раз!), почему так противится экранизации своих больших романов: «Текст дает простор творческому воображению читателя, позволяя ему представлять себе в литературных персонажах близких и родных людей, а зрительный образ обладает иной убедительной силой, фиксируя совершенно конкретные черты конкретного человека».
Как бы предваряя возможные дискуссии вокруг картины, Маркес заметил, что когда зритель выходит из кинотеатра, он обычно произносит одну фразу: «Мне фильм понравился больше, чем роман, или меньше, чем роман. Это несправедливо — как по отношению к литературе, так и по отношению к кино». И как бы подытоживая, писатель утверждает: «Роман надо читать как роман, а фильм смотреть как фильм».
Мне кажется, этот категоричный вывод в данном случае произнесен с понятной полемической интенцией, ведь мироощущения Маркеса в картине Франческо Рози, по существу, нет, несмотря на то, что канву событий повести режиссер воссоздал точно. Спору нет: тема книги, связанной со смертью и, в конечном счете, с социальным насилием, близка творчеству Рози. К тому же привычной для Рози, мастера политического кино, оказалась и структура «Хроники» — воображаемое расследование, ведущееся самим автором тридцать лет спустя после убийства его друга. История, рассказанная Маркесом и воплощенная на экране итальянским режиссером, имела место в действительности — в провинциальном колумбийском городке Сукре в 1951 году. Друга будущего писателя зарезали братья-близнецы за то, что он якобы обесчестил их сестру, которую вернул в родной дом после первой брачной ночи разъяренный муж. Этот случай произвел на Маркеса неизгладимое впечатление, он увидел в нем литературный сюжет, но повесть опубликовал только через три десятилетия, когда главных действующих лиц трагедии уже не было в живых.
В фильме роль рассказчика доверена Джану Марии Волонте, именно его герой сплетает воедино нити этой кровавой и, в сущности, нелепой истории, расспрашивая очевидцев, сопоставляя их свидетельства с собственными воспоминаниями. Перед зрителем проходит вереница персонажей: обаятельный, лучезарный Сантьяго Насар (Энтони Делон), обреченный на смерть, но не подозревающий об этом; местная красавица Анхела Викарио (Орнелла Мути), молчаливая и сдержанная,— из-за нее-то и вспыхивает драма чести; Байардо Сан-Роман, жених Анхелы (Рупер Эверетт). Другие действующие лица тоже излагают свою версию свершившегося несчастья, версию, скорее похожую на легенду,— ведь прошло столько лет, и страсти давно улеглись. Почти невозможно установить истину в запутанной цепи фатальных на первый взгляд совпадений: и записка-предупреждение валяется на полу незамеченной, и друга Сантьяго отзывают в решающий момент к больному, и дверь родного дома, куда бежит преследуемый братьями Викарио герой, оказывается закрытой... Весь городок знал о готовящемся преступлении, и никто не смог или не захотел его предотвратить — в этом трагический парадокс, в этом и главный смысл «Хроники объявленной смерти».
Бытует мнение, что в основе лучших экранизаций лежат посредственные литературные произведения: в данном случае материал как раз обязывал и, возможно, сковывал режиссера. Во всем заметно верное следование тексту, подчас даже чересчур буквальное: к примеру, кадры в начале фильма являют материализацию сна Сантьяго — огромные птицы носятся над юношей в белом одеянии и обдают его пометом. Франческо Рози не позволяет себе никаких отступлений от сюжетных коллизий, а все-таки доверия к этой воспроизведенной на экране истории не возникает. Быть может, не отдавая себе в этом отчета, Рози вновь поставил «оперу» — с заезжими гастролерами, высокопрофессиональными актерами, отлично ведущими свои партии, но при этом чужестранцами, неведомо как занесенными в этот глухой провинциальный городок Колумбии, живущий по своим законам, подчиненный рутине старой, отживающей свой век морали и погубившей в конечном счете юную жизнь Сантьяго. Откровенно постановочна, оперна сцена свадьбы, в которой особенно заметна роль статистов, отведенная местным жителям, как шикарное театральное действо решена и кульминация фильма.
Так же высокопрофессионален и великолепный оператор Паскуалино Де Сантис, соратник Рози по десяти картинам, работавший также с Висконти и Брессоном. Но его мастерству здесь свойственны некая остраненность, холодность, авторы не заметили, как подменили историко-культурный контекст живописной экзотикой. Роскошные экземпляры животного мира Колумбии заставляют вспоминать телевизионный «Клуб путешественников», а чистенькая нарядная Картахена смахивает на рекламные открытки.
Фильм должен был подвести зрителя к мысли о коллективной ответственности народа за преступление, творящееся на его глазах, а между тем образ народа здесь отсутствует. Собрав на экране европейских «звезд» разного калибра, Рози не смог привнести в картину маркесовское ощущение некой целостной общности латиноамериканского мифологического мира, который составлял образную суть первоисточника.
«Искусство кино» № 2, 1988 год
Татъяна Ветрова
