Фильм Ларса фон Триера "Антихрист" - одна из наиболее нашумевших кинопремьер этого года. Эта лента успела побывать на Канском и Московском кинофестивалях. Шквал критики обрушился со всех сторон на ее создателя. Ему вменялось в вину включение в картину шокирующих агрессивных и сексуальных сцен.
Однако демонстрация "пограничных" человеческих ситуаций не должна заслонять от нас главного - какое психологическое послание спрятано в творении датского мастера. Попробуем быть непредвзятыми. Обратимся непосредственно к документам и самому фильму.
О том, что кинолента обладает скрытым психологическим контекстом, свидетельствует сенсационное откровение Ларса фон Триера в одном из интервью. Кинорежиссер признался в том, что для него эта работа обладает терапевтической ценностью. Он заявил: "Этот фильм был тем, за что я цеплялся, когда пытался выбраться из депрессии". И тут же уточнил: "Но чем больше я смотрю его, – а я смотрел его уже около ста раз, – тем больше это помогает".
В основе сюжетной линии этого произведения - история о попытке психотерапевтического исцеления, закончившейся трагически. Семейная пара потеряла ребенка, который выскочил в окно после того, как увидел своих родителей во время интимной сцены. Спустя какое-то время муж-психоаналитик берется лечить депрессию, возникшую у его жены. Он исследует страх, о котором она рассказывает ему. Вначале предметом этого переживания является некий абстрактный лес. Позже выясняется, что такой образ ассоциируется с мифологическим райским садом Эдемом.
Супруги пускаются в загородное путешествие для того, чтобы пройти в "полевых" условиях курс терапии. Именно там разыгрываются все центральные события фильма. По мере углубления в себя поведение женщины становится откровенно иррациональным. Ею управляет сексуальное влечение и агрессия.
В одном из эпизодов она, движимая чувством ревности и желая ограничить возможность передвижения своего партнера, просверливает его ногу насквозь, а затем, вставив туда тяжелый металлический круг, привинчивает его. В другом - наносит себе увечье в область гениталий (почти "перевернутая" цитата из фильма Осимы Нагисы "Империя чувств", где страсть завершается тем, что один из любовников лишается главного отличительного признака собственной мужественности). В итоге, защищаясь, наш герой убивает свою пациентку. Заканчивается же эта артхаусная история тем, что нам в качестве Антихриста показывают толпу женщин, идущих через лес. И это единственное упоминание в фильме о властителе тьмы, чье имя стало заголовком.
В чем же обвиняет женщин знаменитый режиссер? В том? что они непоследовательны, эмоциональны, склонны к манипулированию? Или же в том, что Адам был соблазнен в раю? Именно в этом месте и начинается настоящая глубинная психотерапия - переживания как героев фильма, так и его создателя, достигли своего дна. Обнажилась религиозная подоплека переживаний, воплощенных в изощренных кинематографических формах. А значит все участники этого психотерапевтического сеанса, продвигаясь внутрь себя, столкнулись со своего рода генетической памятью - коллективным бессознательным. Следовательно, им суждено обнаружить у себя наличие психологических проблем, которые принято называть экзистенциальными.
Действительно ли, по версии фон Триера, во всем виновата женщина? Думаю, что, используя сексуально-библейскую метафору, знаменитый кинематографист пытается размышлять о несовершенстве мира, история которого отсчитывается именно с того самого ветхозаветного момента соблазнения и грехопадения. А заодно ход его мыслей направлен на изначальное несовершенство человека и неустранимое чувство виновности, сопровождаемое вечными вопросами - что я сделал в этой жизни? Для чего мне приходится заниматься этим?
Исходная позиция, определяющая такие формулировки - это конечность человеческой жизни и ответственность за ее окончательный исход. Страх смерти - константа, вносящая коррективы во все человеческие действия. Женские же сексуальные инстинкты - лишь провокация, ведущая к возникновению жизни, своего рода инициация жизненного процесса, финиш которого известен заранее. Отказ от них означает свершившуюся кончину человека, ответное устремление к ним - медленное умирание в перспективе. Одним словом, это - хитроумная ловушка для разума и чувств, устроенная природой, которую в библейском тексте олицетворяет наша прабабушка Ева.
Слова режиссера, относящиеся к сцене, где женщина неистово борется с собственным естеством, подтверждают подобный вывод: "Было бы несправедливо не включить ее в фильм, который представляет собой очень темный сон о чувстве вины и сексуальности". Итак, сама лента - это сновидение, основные темы которого - радость и следующее за ней ожидание кары за нереализованные планы и неосуществленные мечты. Дыхание вечности, которое ощущается за такими размышлениями, способно не только сделать человека подлинным героем, смотрящим в глаза жизненной правде, но и ввергнуть его в бездну безысходного отчаяния. По крайней мере, именно так анализировал бы подобные сны и фантазии пациента экзистенциально ориентированный психотерапевт.
Судя по всему, фон Триер сумел найти ответы на эти вопрошания, если оценивает свое произведение как терапевтическое. Думаю, что и мы, простые зрители, сможем вынести кое-что очень важное и целебное из этого кинопросмотра. Если, конечно, настроимся на правильную эмоциональную волну. Иначе нас ожидает разочарование от неоднозначного визуального ряда, перенасыщенного натуралистическими деталями.
Сергей Выгонский
психиатр, член Союза журналистов России
