Некто Иуда Искариота (
Алексей Шевченков), оборванный и угрюмый человек, слоняется по нагретому солнцем восточному рынку, где натыкается на проповедующего благожелательного господина Иисуса (
Андрей Барило) в окружении одиннадцати внимающих ему спутников и трех-четырех ленивых зевак, которые нехотя кладут монеты в подносимую сумку. После Иуда выслеживает компанию, пытается обчистить казну, но вдруг остается с ними, оказывается в числе учеников, а затем предает Иисуса, но не выдерживает мук совести и сводит счеты с жизнью. Этот сюжет невозможно "заспойлерить".
Молодой режиссер
Андрей Богатырев снял экранизацию снискавшей скандальную славу повести «Иуда Искариот» писателя
Леонида Андреева - того самого, творчество которого Лев Толстой обессмертил фразой: «Он меня пугает, а мне не страшно».
«Иуда» если и пугает, то исключительно своей удивительной своевременностью. Выйди он хотя бы лет пять назад, мало кого взволновали бы вопросы, которые фильм Богатырева провоцирует. Иуду приняли бы за какого-то то ли мифического, то ли былинного персонажа и поставили бы где-то между Алешей Поповичем и царем Леонидом. Теперь же, и не без помощи самоотверженной игры Шевченкова, Иуду поневоле будут обсуждать. Выход русского фильма с апокрифическим сюжетом на новозаветную тематику сейчас - это практически политическое высказывание.
Авторы фильма, вслед за Андреевым, задаются вопросом: а кто он, Иуда, - предатель, юродивый или двойник Христа? Пара Иуда-Христос не выглядит в фильме парой Сальери-Моцарт, скорее уж это Христос-Христос. Для некоторых апостолов, например, для Фомы (
Сергей Фролов), Иуда становится едва ли не более важным человеком, чем учитель.
