Утро. Тишина взрывается гулом машин, треском мотоциклов, лаем собак. Но жителей белорусского села Святцы не пугает вторжение. Мальчишки окружают кузов с немецкими овчарками, с почтительным любопытством разглядывают автоматы. Для них, знающих о сорок первом из книг и фильмов, зловещие атрибуты войны — лишь музейные экспонаты, далекая история.
Именно здесь, в окрестных лесах, сражались партизаны, бродили банды «лесовиков». Потому и избрали литовские кинематографисты эти края местом съемок фильма «Потерянный кров».
Я попросила рассказать режиссера Альмантаса Грикявичюса о проблемах будущего фильма.
— Роман Ионаса Авижюса «Потерянный кров» — произведение со
сложной композицией,— говорит он.— Действие развивается через внутренние монологи, ретроспекции, интроспекции. Невозможно перенести на экран весь этот материал. Мы сохраняем только основные сюжетные линии и действующих лиц.
Война в душах людей — вот что интересует нас. Человек не может быть вне времени, вне истории. Наш фильм, как и роман,— размышление о людях на перепутье истории. Один из трех главных героев — учитель Гедиминас Джюгас (Юозас Будрайтис) — осудил кровавую мясорубку войны. Но он хотел во время фашистской оккупации остаться нейтральным, найти для себя «необитаемый остров». Пройдя через муки, страдания, через застенки гестапо, пережив потерю любимых, Гедиминас выбирает путь борьбы.
Иначе складывается судьба его сверстника, «Красного Марюса»: еще в юности он делает свой жизненный выбор — быть вместе с народом. Третий персонаж Адомас...
Третьего героя режиссеру не нужно было описывать: его в исполнении Регимантаса Адомайтиса я увидела сама.
В машине, которая везла на съемку актеров, обсуждался эпизод казни Адомаса. Когда видишь Адомайтиса в форме начальника полиции, первый импульс — неприятие режиссерского выбора. При всей широте диапазона, некоей универсальности этого актера герои его всегда несут на себе романтическую печать. И вдруг фигура омерзительная, страшная, злобная.
— Не спешите с выводами,— сказал актер. — Адомас — личность трагическая. Он не палач по натуре, не садист. Презирая оккупантов, он идет, однако, служить в полицию: искренне убежден, что служит литовскому народу. Вступив однажды на путь предательства, он мучается, мечется, как затравленный, не находит выхода и постепенно деградирует. Моя задача не просто осудить героя, но вскрыть диалектику характера, мотивы поступков. Только честное, глубокое исследование обнажит социальные корни образа, преподаст зрителю нравственные уроки.
В картине заняты литовские актеры Антанас Шурна, Лаймонас Норейка, Арнас Росенас, Юозас Ярушевичюс. В женских ролях Регина Арбачяускайге и приглашенная из Эстонии Элле Кулль.
Но вот участников съемки приглашают на площадку. В полицейской машине, куда садится Адомайтис, спрятана вторая кинокамера. Сейчас она увидит происходящее глазами Адомаса: крестьянскую арбу, перегородившую дорогу, и гитлеровца, неожиданно крикнувшего по-русски: «Руки вверх!» К виску Адомаса приставлен автомат и близко ненавидящие, непрощающие глаза партизана...
Эти секунды требуют от актера максимальной отдачи. Что должен испытывать Адомас перед лицом смерти? Страх? Да, животный страх смерти. Радость смерти? Пожалуй. В ней избавление. Он сам себе давно вынес приговор. Все эти чувства «прочитывает» камера оператора Донатаса Печюры на лице Адомаса.
Кадры — ретроспекции: Адомас, сын деревенского кулака, признает неизбежность «немецко-литовского сотрудничества». Поднимает тосты за победу Германии. Но стрелять в безоружных? Нет! Он отказывается. Вскоре, однако, он действует в «группе истребления». А потом мы увидим, как, пьяный, потерявший человеческий облик, он будет возвращаться с очередной акции в респектабельный дом возлюбленной и отмывать руки от крови.
Режиссер импровизирует на площадке, то ловя ситуацию, то используя индивидуальность актера. Будоражит, раскрепощает, а иногда обманывает, снимая без репетиции, используя камеру как документалист.
Опыт Грикявичюса, режиссера документального кино, отражается и в стилистике картины. В ленту войдут хроника и фотоматериалы.
Позади павильонные объекты и натура: современная Литва — кирпичная, каменная. Довоенную литовскую деревню со старыми черепичными крышами монтировали из кадров, снятых в нескольких селах под Друскининкаем. В городе Гвардейске для съемок декорировали улицы, «старили» дома, развешивали вывески ресторанов, казино, комендатуры, словом, воссоздавали облик литовского города Крауштупеняй начала 40-х годов...
Что такое жиэнь съемочной группы? Экспедиции. Возвращения на студию. Просмотры материала в маленьких студийных залах. И самые полярные эмоции по поводу увиденного: радость, огорчение, отчаяние. Ежесекундная власть еще не рожденного фильма...
Рена Яловецкая
"
Советский экран" № 1, январь 1977 года
