«Бродячие» сюжеты городского фольклора на редкость жизнестойки: обрастая новыми легендарными подробностями, они из года в год становятся ярче, красочнее, эффектнее. Их незамысловатая интрига, прошедшая строгий «отбор» в самых широких слоях населения, издавна используется кинематографом для создания произведений повышенной, массовой популярности.
Талантливые комедиографы Эмиль Брагинский и Эльдар Рязанов с секретами зрительского успеха уже давно на «ты». В их совместных работах обрели «киноплоть» легенда о бескорыстном похитителе автомобилей, благородных «стариках-разбойниках», сказка о современной Золушке-дурнушке, которая в любви обрела красоту и счастье...
Простота и бесхитростность подобного рода историй таит немало подводных рифов для ремесленника - профессионала. Ибо фабульный ряд, лишенный дыхания подлинной жизни, не может сам по себе стать истинным произведением искусства. Сценарист Эмиль Брагинский и режиссер Эльдар Рязанов, к счастью для них и для зрителей, обладают уникальным даром наполнить банальную ситуацию глубиной мысли, психологизмом, иронией, юмором... Словом, заставить нас войти в экранный мир, поверить его героям, сострадать и сопереживать им, смеяться и грустить, радоваться, когда добро побеждает зло.
В фильме Э. Рязанова «Вокзал для двоих» (сценарий Э. Брагинского и Э. Рязанова) это редкое свойство получает даже своего рода символическое воплощение. Так, в середине действия мы слышим песню в модно стандартном исполнении ресторанного оркестра, на которую в принципе можно и не обратить никакого внимания. Зато, когда ту же самую песню (композитор Андрей Петров) поет за кадром Людмила Гурченко в драматическом финале картины, казавшиеся банальными слова обретают новый смысл, глубину, значение.
«Вокзал для двоих» идет два часа пятнадцать минут. Однако, его фабулу можно пересказать буквально в нескольких словах: человек случайно отстал от поезда и на вокзале встретил свою любовь. По «мотивам» этой фразы можно снять все, что угодно, — сентиментальную мелодраму, психологическую драму, веселую комедию положений, мюзикл... Эльдар Рязанов создает ни то, ни другое, ни третье… Жанр фильма определить непросто. На что уж емкое, казалось бы, слово «трагикомедия», но здесь и оно, пожалуй, будет неточным. Перед нами, скорее, полифония жанров, где в зависимости от ситуации звучат драматические, мелодраматические, комедийные, сатирические, а порой и трагические ноты. Причем, иногда даже в пределах одного эпизода, одной сцены проявляется сразу несколько жанров, составляя органичный аккорд.
Именно так построена, к примеру, сцена свидания пианиста Платона Рябинина и официантки Веры в далекой сибирской деревушке.
....Холодным зимним вечером заключенный исправительной колонии Рябинин (О. Басилашвили) получил разрешение на свидание с женой, из-за которой он, собственно, и получил срок, так как взял ее вину на себя. Олег Басилашвили выразительным жестом, подкрепленным словесным комментарием, дает понять, что Платон не хочет видеть свою все это время вполне равнодушно относившуюся к нему супругу. Но приказ начальства обсуждению не подлежит...
Кинокамера Вадима Алисова не спеша осматривает стены бревенчатой избы. Посреди комнаты — стол, накрытый не виданными в «зоне» яствами. Они даны столь осязаемо-аппетитны, что нас ничуть не удивляет поведение героя: позабыв про жену, он прямо с порога принимается смачно поглощать еду. И тут входит не жена вовсе, а официантка Вера (Л. Гурченко). Та самая, из-за которой Платон отстал от поезда, ставшая для него единственно дорогим и близким человеком.
Итак, согласно традиционным «правилам» сейчас произойдет встреча после долгой разлуки — с радостными поцелуями, объятиями, слезами. Но... авторы выбирают иной регистр: подавившись пирожком от неожиданности, Платон... продолжает есть. А Вера ему молча подкладывает новые блюда.
Свидание любящих людей дается нарочито заземленно. Герои не произносят ни слова — за них говорят их глаза, жесты, счастливые выражения лиц. Сквозь комедийную ситуацию проступает лиризм подлинных чувств, за «гастрономией» быта мы явственно ощущаем тонкий психологизм, боль и счастье Веры и Платона.
Большинство эпизодов фильма решено именно в таком ключе, сочетающем жанровую многослойность и психологическую глубину. За внешней напряженно-монотонной динамикой вокзальной жизни, с ее прибытиями и отъездами, свистками дежурных милиционеров и криками лотошников, бойкими официантками и лениво-вальяжными музыкантами ресторанного оркестра (как колоритен тут Александр Ширвиндт!) проступают характеры людей, их порой нелегкие судьбы, а ирония и сатирические уколы по поводу недостатков в обслуживании пассажиров и посетителей сменяются грустной нотой мерцающих вдали огней ушедшего поезда или последнего ночного автобуса...
Наиболее сильная сатирическая струя в фильме связана с линией бывшего Вериного «возлюбленного», проводника скорого поезда Андрея. Никита Михалков играет узнаваемый образ напористого хама и спекулянта. Столь же впечатляющая сатирическая фигура базарной перекупщицы «дяди Миши» получилась у Ноны Мордюковой. Махровая примитивность ее героини «материализированна» в роскошно-нелепой обстановке ее квартиры, где японский видеомагнитофон «гармонирует» с аляповатого вида ковриком кустарной работы.
Но главные актерские удачи фильма, — конечно же, работы Людмилы Гурченко и Олега Басилашвили. Правда, после премьеры можно было услышать мнение, что в игре Л.Гурченко нет ничего нового — она уже не раз обращалась к образам женщин со сложной судьбой («Любимая женщина механика Гаврилова», «Пять вечеров» и др.), а О.Басилашвили якобы повторяет найденное в «Осеннем марафоне», да, и сама ситуация знакомства героев — от ссоры, неприязни к любви была уже, дескать, в «Иронии судьбы» и «Служебном романе». Не могу с этим согласиться. Актеры, опираясь на прежний опыт, не повторяют, а развивают, углубляют найденное ранее, составляя прекрасный дуэт. Их героям веришь, их сказочная любовь оправдана складом характеров, обстоятельствами, нюансами актерского и режиссерского мастерства.
«Вокзал для двоих» при всей «камерности» не замыкается рамками любовной истории. Талант авторов картины позволяет им, используя канву городского фольклора, говорить о вещах вполне серьезных...
Александр Федоров
12.05.1983.
