Тринадцать лет назад Юрий Бондарев написал роман «Берег», главный герой которого, известный писатель, во время зарубежной поездки вспоминает свою фронтовую молодость. Пятью годами позже был написан роман «Выбор», герой которого, известный художник, во время зарубежной поездки мысленно тоже возвращается в пылающие сороковые. Не так давно трилогия обрела свое логичное завершение в романе «Игра», где герой, известный кинорежиссер, также не чужд заграничным вояжам и воспоминаниям о событиях военных лет... Два первых романа Юрия Бондарева уже экранизированы. «Берег» (1983) — в постановке А. Алова и В. Наумова. «Выбор» Владимир Наумов снял самостоятельно. В обеих экранизациях Ю. Бондарев вместе с режиссерами выступает соавтором сценария, а Наталья Белохвостикова играет главные женские роли. Не знаю, как вам, читатель, но для меня в экранизации «Берега» был ощутим диссонанс между достоверно и эмоционально поставленными военными сценами и невыразительно, стандартно решенными современными эпизодами. Почти то же можно сказать и о самом романе. В фильме «Выбор», такого дисбаланса между современной сюжетной линией и воспоминаниями главного героя — художника Васильева (М. Ульянов) о [фронте, на мой взгляд, не возникает, рвы, вовсе не потому, что эпизоды прерывания Васильева и его супруги (Н. Белохвостикова) в Венеции поставлены более глубоко и многозначно, чем сцены визита писателя Никитина в ФРГ.. Произошло, к сожалению, обратное: война в «Выборе» показана через призму штампов «поэтического кино», на деле превращающихся в набор странных эпизодов. Кадр с живописно разложенными в воронке трупами солдат сменяется здесь причудливый карнавалом или появлением некоего старика с яблоками в руке, а реальные движения героев прерываются эффектом замедленного «рапида». Кроме того, авторы фильма (оператор В.Железняков), по-видимому, настолько увлеклись необычным и ярким зрелищем венецианского карнавала, что и в дождь, И в снег любуются им безмятежно долго, нисколько не заботясь о неизбежных длиннотах и «провисаниях» действия.
Добавлю сюда претенциозные видения, реставрирующие экспериментальные поиски киноязыка 60-х годов. Отсюда неудивительно, что центральная тема фильма, связанная с трагической судьбой друга юности Васильева — Ильи Рамзина, попавшего в плен и решившегося приехать в Россию лишь спустя тридцать лет после войны, отходит на второй план, теряется в затейливых монтажных стыках, снах и ретроспекциях.
В объемном романе Ю. Бондарева «Выбор» вторичность ситуаций и характеров скрадывается, быть может, подробно выписанной атмосферой, деталями, частыми размышлениями «от автора». В фильме же Владимира Наумова произошла естественная концентрация материала, уложившегося в два с половиной часа экранного времени. Второй план и «атмосфера» исчезли, вернее, заменились зрелищем иноземного праздника. А главные герои оказались обрисованы довольно однозначными красками. Наталья Белохвостикова в роли жены Васильева по гриму, пластике и интонациям неотвратимо напоминает то ли хозяйку книжного магазина из «Берега», то ли мать юной парижанки из «Тегерана-43». Чуть больше драматургического материала выпало на долю Михаила Ульянова, у которого запоминается лишь одна сцена — когда Васильев, выскочив из своей новенькой «Волги», лихо расправляется с тремя наглыми обидчиками двадцатилетней дочери... Что же касается Альгиса Матулениса, то. его Илья Рамзин застывшим лицом и холодным блеском потухших глаз похож, скорее, на робота, чем на реального человека.
Впрочем, кинорепертуар достаточно разнообразен, и сами зрители тоже выбирают...
К примеру, фильм А. Прошкина «Холодное лето пятьдесят третьего...». Было время, когда само слово «вестерн» приравнивалось у нас к иноземно-ругательному. Между тем, как и любой жанр, он имеет свои взлеты и падения, шедевры и ремесленные поделки. Пожалуй, первой серьезной работой этого жанра стала в нашем кино картина Витауса Желакявичуса «Никто не хотел умирать» (1966), поставленная на материале драматических событий в Литве первых послевоенных лет. Большой успех имел и вестерн Владимира Мотыля «Белое солнце пустыни» (1970).
К сожалению, за последние годы дружными усилиями отечественных «кинокоммерсантов», готовых выполнить любое задание начальства, вестерн был превращен в плакатно-револьверный фейерверк, где сколько угодно выстрелов, погонь и драк, но при всем желании нельзя разглядеть ни серьезной мысли, ни живого человеческого характера
Сегодня эти зубодробительные штампы постепенно уходят в прошлое. И фильм Александра Прошкина «Холодное лето пятьдесят третьего...» — наглядное тому подтверждение. Вооруженная банда захватывает поселок, два «положительных героя», защищая мирных жителей, вступают с ней в смертельную борьбу и побеждают.
Согласитесь, ситуация для вестерна более чем традиционная. Однако А. Прошкин наполняет эту фабулу непривычной для нашего экрана атмосферой. Ведь бандиты — амнистированные в июле 1953 года по приказу Берии рецидивисты. А два их противника — ссыльные «политические»: бывший главный инженер и «английский шпион» Копалыч (последняя роль Анатолия Папанова) и бывший капитан Советской Армии, фронтовик Сергей Басаргин, «вина» которого в том, что он попал в окружение и сутки находился во вражеском плену...
Басаргина играет Валерий Приемыхов. Его герой, по сути, в одиночку уничтоживший всех бандитов, далек от несокрушимого суперменства. Но картину «держит» именно он. Актеру удалось показать, как в униженном, отчаявшемся «Лузге», измотанном десятилетним лагерным террором, просыпается человек, как трудно дается ему это возвращение к себе. И стреляет он в озверевших бандитов без лихой удали и удовольствия...
И когда в эпилоге фильма реабилитированный Сергей Басаргин проходит по праздничным московским улицам, его одинокая фигура никак не вписывается в нарядный поток горожан и сверкающих на солнце легковых автомобилей. Он человек из другого мира, о котором большинство прохожих еще ничего не знает... Ему будет трудно возвращаться в этот мир, кажущийся ему таким счастливым и безмятежным. Но он обязательно вернется.
Александр Федоров
