Мне кажется, яснее всего можно раскрыть секрет увлекательности приключенческих произведений на образцах общепризнанных. Почему читателей всего мира так увлекают, скажем, «Три мушкетера» А. Дюма, «Приключения Шерлока Холмса» К. Дойля, повести о Томе Сойере и Гекльбери Финне Марка Твена? Только ли потому, что одни герои — участники сложнейших придворных интриг, другие расследуют страшные преступления, третьи ищут приключений, опасностей, кладов? О, нет. Галльский дух, мушкетерская отвага и, как писал М. Горький, «пурпурное благородство» героев Дюма вызывают не только восторг, но и страсть подражания в каждом юном сердце. Англичане поставили памятник Шерлоку Холмсу, литературному герою, за то, что он — воплощение лучших черт английского национального характера: энергии, пытливости ума, непреклонности в поисках истины. Том и Гек — во все века будут образцами мальчишеской доблести, молодой жажды справедливости и чести. И еще: в образе каждого такого героя отражается время.
Некоторые утверждают — прошли времена героев романтических, приключений необыкновенных, событий исключительных, но этот взгляд опровергает сама наша жизнь. Мы создаем новый невиданный мир, и государство, которое вскоре отпразднует 50 лет своего существования, прошло через потрясающие, самые светлые и самые мрачные события: революцию, строительство социализма, жесточайшие войны, выход в космос и редкостное преобразование людей, характеров, всех сфер нашей повседневной жизни. Сколько героев породила эта борьба, какой здесь простор для воображения художников всех искусств и кинематографистов в особенности, какая это огромная задача — показать рождающееся в муках новое общество, новых людей, для которых идеал — всеобщее счастье человечества. Борцы этого нового мира — Полежаев, Корчагин, Левинсон, Чапаев, Вершинин, молодогвардейцы, панфиловцы и многие другие уже живут в искусстве, как образы высокого патриотизма, человечности, подвига, героизма, мысли и действия, в основе которых пламенное желание не личного, а всеобщего счастья, борьба за свободу и процветание Родины и народа. Разве не меркнут все события и приключения героев прошлого по сравнению с теми перипетиями, переменами и катаклизмами, которые пришлось пережить нескольким поколениям советских людей? И разве не долг кинематографа показать их на экране как живую историю, в движении, в событиях, в характерах, в образах, отражающих наше время? Именно такую большую цель — показать новый характер, рожденный революцией, поставили перед собой создатели кинофильма «Начальник Чукотки» (сценарий В. Валуцкого и В. Викторова, режиссер Виталий Мельников). И как бы в подтверждение вышесказанных мыслей о том, какие возможности дает наша эпоха художнику, в самом начале титры сообщают, что в основу фильма положен подлинный факт, впервые описанный в газете «Известия» уполномоченным по Чукотке Алексеем Бычковым в 1922 году и журналисткой И. Волк в 1962 году. Но какая удивительная сила обобщения, сколько драматизма в истории, действительно случившейся в самые первые годы Советской власти!
В 1922 году партия командировала большевика Глазкова на Чукотку устанавливать Советскую власть. Как она утверждалась повсеместно, показано сразу же, с подробностями, типическими для тех времен. Собачья упряжка, подгоняемая старым чукчей, везет Глазкова и его помощника — белобрысого вихрастого шестнадцатилетнего мальчишку Алексея (артист М. Кононов). У них почти нет оружия, припасов, а есть только мандат о том, что Глазков назначается начальником Чукотки. Но старый большевик умирает, не выдержав путешествия по белой пустыне, и его тут же хоронят, привалив глыбами льда. У этого ледяного мавзолея его юный помощник Алексей произносит речь, которая опять-таки в духе тех лет звучит как торжественная клятва верности революции и делу, порученному партией коммунисту и комсомольцу здесь, на Крайнем Севере. И вот Алексей остается на Чукотке один. С ним только главная истина нового мира — комсомолец должен отстаивать интересы трудового народа. Но как? Здесь, на краю земли, еще не знают, что такое Советская власть. Как и прежде голодают чукчи. Все также грабят их купцы-пираты всех наций — англичане, американцы, японцы, покупая за бесценок, выменивая за ружья, порох и спирт, драгоценные меха. В одном из ближайших городков еще действует правительство, образованное из недобитых купцов, господ и белогвардейцев. А в фактории, куда привез каюр комсомольца, все еще собирает пошлину и с купцов и с местных жителей чиновник царского правительства Храмов (артист А. Грибов). С огромным напряжением ума и сил разобрался не шибко грамотный паренек в хитром механизме грабежа, свирепствовавшего на побережье. И он, только скромный помощник назначенного сюда большевика, предъявляет его мандат, принимает его имя. И объявляет себя начальником Чукотки. Но, чтобы утвердить свою власть, он должен был прежде всего свергнуть прежнюю. И борьба Алексея с алчным царским чиновником Храмовым, которого А. Грибов играет с присущим ему блеском, пожалуй, самые веселые и интересные сцены фильма.
Нет необходимости рассказывать все приключения юного начальника Чукотки — их много, и все они, несмотря на жизненную достоверность, кажутся невероятными. На факторию, где хозяйствует Алексей, нападают белогвардейцы. После сражения, опоясав себя мешком с долларами, Алексей убегает в Америку. Не истратив ни цента, он нанимается на пароход юнгой и почти вокруг всего земного шара добирается до Ленинграда, чтобы сдать деньги. Но и здесь ждет испытание — ловкие беспризорники в порту срезают мешок с деньгами. Пришлось сотрудникам ЧК вылавливать доллары в подвалах, где играли на неведомые деньги в «очко» чумазые анархисты.
Милая последняя улыбка фильма. А сколько их в этой веселой увлекательной комедии! И происходит это потому, что картина полна романтики борьбы нового мира со старым — сражения не только людей, но и идей, взглядов, порожденных новой эпохой. И это придает революционно-романтическое звучание фильму, который, как мне кажется, обречен на успех, у юных зрителей особенно.
Критик и драматург Василий Михайлович Сухаревич
«Спутник кинозрителя», май 1967
