В некоторых странах, например в Польше, критики, отчаявшись обозреть всю кинопродукцию, просто ставят новым фильмам оценки по пятибальной системе. Если бы и у нас существовала такая практика, то «Сладкая женщина» наверняка получила бы «пять звездочек», что означает, — прекрасный фильм, который обязательно нужно смотреть. Сюжет «Сладкой женщины» предельно прост — это история жизни обыкновенного человека, работницы кондитерской фабрики (отсюда и название, от сладких запахов конфет и шоколада, которыми пропитались волосы, руки, одежда героини — Анны Доброхотовой). Режиссерская работа В. Фетина вполне традиционна. Но зато есть в фильме своеобразный образ и совершенно исключительная исполнительница его — Наталья Гундарева. Еще классическая русская литература заложила традиции смотреть на обыкновенных, «маленьких» людей добрым и сочувственным взглядом, и утверждать, что в их душах скрываются россыпи человеческих ценностей. И нет спора, что во времена Акакия Акакиевича такой взгляд был закономерным. Но мы-то живем в другое время, в иной социальной реальности, и потому традиционные восторги художников по поводу обыкновенных людей — не всегда оправданы.
Заслуга сценаристки Ирины Велембовской в том, что она без обиняков дает нам понять, что обыкновенны все мы — я, ты, он,— и нет в этом особой заслуги. Но если нам и мешает кто сделать жизнь лучше, то не ушедшие в небытие вельможи, а именно вот такие обыкновенные люди, как Анна Доброхотова.
Аня по первому знакомству — просто милейшая женщина. Выросшая в деревне, она навсегда сохранила простонародный говорок, простоту в общении с людьми, определенную наивность.
Деревня же снабдила ее невыводимыми веснушками, несокрушимым здоровьем и фигурой уютной толстухи. Все у нее в порядке и по «производственной линии»: хорошая работница, она выросла в мастера цеха, и на профсоюзных собраниях начальство резонно говорит о ней как о передовике производства.
Чем же горька эта «сладкая женщина»? Можно ответить просто — мещанством. Как известно, мещанство многолико: душевная пустота, эгоизм, стремление к наживе — все это и многое подобное признаки мещанства. Но социологи, не отказываясь от этого термина, называют людей, подобных Анне, иначе — потребителями. Авторы фильма пытаются объяснить черствость Анны воспитанием матери, которую тоже не любила вся деревня, трудным детством, какими-то личными свойствами и, ничего не объяснив, предоставляют поиск ответа зрителю. Но дело-то, думается, в том, что Анна не случайное отклонение от нормы, но определенный «тип», порожденный временем. Временем высокого и неуклонно растущего уровня жизни. Людям стало доступным обладание множеством замечательных, прекрасных, облегчающих и украшающих жизнь вещей. Такого никогда прежде не бывало. И такие люди, как Анна,— не будем утешать себя мыслью, что их немного,— сделали обладание вещами смыслом жизни. Да, они приобретают вещи на честно заработанные деньги, но это не меняет того факта, что эти люди — потребители, люди чуждые нашему обществу — при всех их производственных успехах. Финал фильма нравоучителен, хотя в жизни обычно бывает не так: «сладкие женщины» сидят в своих модерновых квартирах не печально, а гордо. Именно потому они и опасны для нравственности, что мещане новой формации для традиционной логики трудно уязвимы.
Ромил Соболев
«Спутник кинозрителя», июнь 1977 года.
