Павел Лунгин работает на Запад. Говорят, на Западе его фильмы смотрят зрители. Во всяком случае, смотрят больше, чем фильмы всех остальных российских режиссеров, исключая, быть может, Никиту Михалкова (который, впрочем, в последние годы тоже работает на зарубежных продюсеров).
Секрет такого относительного кассового успеха (понятно, что Лунгин не Спилберг и даже не Лэндис) мне кажется, не слишком сложен. Павел Лунгин выстраивает драматургию своих картин по принципу парада ярких эпизодов-аттракционов, имеющих знакомый, эмблемный характер, но возможности не требующих углубленного знания российской истории и ее современных реалий.
Скажем, «Луна-парк» начинается с грандиозной драки между «чистильщиками» (антисемитами и антирусофобами) и рокерами. Полуголые русские богатыри олицетворяют стихийную силу и мощь шальной Руси, а закованные в кожаные доспехи мотоциклисты - гнилое подражание Западу. Кадры-плакаты, они запоминаются безотносительно тому, что сам автор ничуть не симпатизирует идеям «за» или «против».
Далее в картине также будет немало сцен такого сорта - и в «Луна-парке» со взрывами на «американских горках», и в зале для боди-билдинга. Да и сама история - ненавидящий евреев атлет узнает, что его отец - еврей и пытается его сначала унизить, а потом - понять, тоже вполне интернациональна и не требует пространных комментариев для зарубежных зрителей.
Однако исполнитель роли этого самого непутевого отца Олег Борисов поверх всяческих сюжетных схем и аттракционов создает неоднозначный образ, блестяще выписывая характер в недавнем прошлом популярного композитора-песенника, звавшего в дальние дали комсомольских ударных строек, получавшего за это звания и премии, а теперь вынужденного подрабатывать на жизнь музыкальной «халтурой» на ресторанных сборищах
В этой роли есть много злой сатиры, едкого сарказма, но не меньше любви, сострадания, нежности и ностальгии. Противоречивый, разнополярный герой Борисова - символ времени недавних лет. Но символ не плакатный, а наполненный живой человеческой плотью Именно роль Олега Борисова кажется мне самым интересным явлением в этом по-своему конъюнктурном, крепко сработанном фильме, автор которого четко знает, что от него ждут «там» и за что будут неизбежно бранить «здесь».
Александр Федоров
