Есть: детективная фабула с таинственным убийством, насыщенный информацией изобразительный ряд, галерея психологических типов а’lа Достоевский, замечательные актерские работы и, разумеется, саспенс — напряженное ожидание развязки, без которого нет триллера. И ни слова о перестройке, о мафии, о Горбачеве и других «прорабах».
Наконец-то я чувствовала себя полноценным кинозрителем: бескорыстно наблюдала за персонажами Зинаиды Шарко, Сергея Бехтерева, Льва Борисова, испытывала детский ужас от громыхания чего-то железного, замирала при виде стайера в красных беговых доспехах, что появлялся в кадре как волнующий знак другой жизни, нигде не пересекающейся с миром ленинградской коммуналки, затерянной в петербургских дворах-колодцах.
Режиссеру удалось сделать фильм сильно действующим аттракционом — на американский манер — весь набор советской коммунальной чернухи, используемой чаще всего как документ социального обличительства. У Светозарова скрежет лифта на лестничной площадке, тусклая лампочка общего пользования, облупившаяся лепнина потолка и душное пространство полутемного коридора работают примерно так же, как в реальной действительности: со страшной силой давят на психику зрителя. Соответственно, персонажи фильма от дворника и стрелка ВОХРа до алкаша-писателя, все они — жертвы коммунального ада, давно превратившегося в криминогенную среду, порождающую потенциальных преступников и убийц. Недаром композиция фильма построена так, что в круг подозреваемых в убийстве постепенно вовлекаются все жители квартиры. Убить мог каждый. И убить могли каждого.
Стихия жанра, однако, пересиливает социальные обеттоны, неизбежные при таком режиссерском внимании к бытовому правдоподобию. Маниакальная одержимость убийством, овладевшая главным героем фильма, сыграна Сергеем Бехтеревым откровенно по Фрейду. А весь сюжет «Арифметики убийства» претендует еще и на дальнее родство с «Преступлением и наказанием», на что указывает литературная игра с именами персонажей. Литературные аллюзии, рефлексия главного героя и стильность изобразительного ряда делают «Арифметику убийства» штучным фильмом, что создаст ему дополнительные трудности в прокате. Для кого он — «для всех» или «для избранных»?
Е. С.
«Искусство кино» № 3, 1992 год
