Недавно удосужился по «культурной наводке» ознакомиться с 30-летней давности фильмом Константина Ершова «Человек, которому везло». Лента, увы, мало популярная, а точнее мало раскрученная сегодня, что не отменяет оригинальности художественного решения и весьма своеобычной эстетики постановщика.
Прежде всего, великолепен актерский состав: Г. Бурков, А. Пороховщиков, А. Адоскин, Э. Романов, Ю. Катин-Ярцев, Г. Антипина, Т. Шестакова, А. Январев… Плюс закадровый голос В. Смехова. Исключителен, как и полагается исключительным лицедеям, тандем: Бурков-Пороховщиков. Один – поэт-романтик Ишутин, выученик лирика М. Клюева - из-за романтичной любви к женщине, становится… геологом, на первых же порах – дилетантом (чисто внешне). Ибо Та Женщина - геолог по специальности, а по назначению – призрак призвания. Его призвания и, как вышло, предназначения! За нею Ишутин 40 лет неутомимо гонялся по таежным трущобам и горным кручам, как за мечтой (особенно, после ее гибели на войне). Неуловимая мечта и стала талисманом его везения, страшно редкого и нелегкого, кстати. Как признался сам герой под занавес фильма и жизни: «везло мне раза три». Но для геолога это много! Не всякому, увы, такое предначертано. Да и сам Ишутин открывал месторождения бокситов вопреки логике. Ибо его вела своенравная дева-поэзия, а не суровая дама-наука. Не потому ль кое-кто так не хотел «выпускать» бурковского героя из образа «дилетанта»?
Но ведь это тот самый безнадежно долго искомый и уникальный синтез в одном лице лирика и физика, разрешающий (или всего лишь примиряющий?) извечный спор сих дюже неуживчивых «особ» мировой культуры. Пусть и в рамках конкретного кино!
Но если Ишутин (Бурков) неисправимый чудик, как и водится за самородками, то Таракин (Пороховщиков), наоборот, преподнесен как чистый реалист. Это без капли артистической наигранности мастерски и делает Александр Шалвович. Таким, очевидно, и должен был быть партийный начальник геологической конторы, работающей на военпром.
Сухой внешне, требовательный всегда, одним словом – типичный. И не типичный: после всех строгих предупреждений поэту с теодолитом, Таракин не только не «вызверился» на рассеянного товарища, что потерял и растоптал колбу с образцами бесценной породы… Впрочем, это нужно уже видеть, как водрузил он, почти нарком, ишутинские башмаки с пыльцой руды на свой «важный» стол, как бережно подстелил газету и велел секретарше пуще глаза хранить для экспертизы… Ведь это долгожданный металл авиации и, значит, крылатой Победы!
В фильме, вообще, немало интересных находок, если угодно, «фишек». Взять, например, деревенского мужичка с гармошкой, что почти сутки кряду голосил на промозглом ветру матерные частушки… И не то что бы с жиру, спьяну. Просто супротив него уселся с вечеру слушатель, который боится только громких звуков - «хозяин тайги». Медведь! А чуть заглохнешь, мишка делает «шаг навстречу». Или вот тоже фигура «пятая, изломная»: подсунули, понимаешь, начинающему геологу Ишутину в лесной избушке пирожок с камешком: спробуй на зуб, не обломаешь (-ся)?
Довольно занимателен и дядя Сережа (Адоскин), еще один тандемный практику Ишутину профи. Вот уж чистой воды ученый-теоретик… И вечная их (с лириком Бурковым) полемика на поверку оборачивается нежной и непоказной дружбой - без рукопожатий, но с сердцем… Таких героев в наше время не тиражируют. Полагаю, вы уже поняли отчего…
А, в целом, не буду навязываться. Смотрите сами.
Владимир Плотников
Сентябрь 2008 года
