Во время своего визита в Москву на второй год войны Уинстон Черчилль привез с собой в качестве дара советскому народу два английских фильма: «Багдадский вор» и «Леди Гамильтон». И тот, и другой были созданы при участии личного друга Черчилля Александра Корды, он был продюсером обеих лент и режиссером второй.
В каждом фильме есть музыка, которая играет очень важную роль, передает атмосферу и настроение героев, сгущает краски или, наоборот, позволяет расслабиться. Такая музыка получила название «саундтрек». Особенности саундтреков. Здесь немало и тех, кто стремится скачать великолепные песни бесплатно и без регистрации просто потому, что они задели струнки души, вовсе не догадываясь о том, что только что прослушанная песня звучит в каком-то легендарном фильме.
К тому ж и сам Черчилль в какой-то мере мог считаться причастным к их появлению. Это он убедил Корду пренебречь упреками в трусости и перебазировать свою компанию «Лондон филмз» в США, чтобы зарабатывать доллары для дальнейших закупок американской кинопродукции и тому же ненавязчиво продемонстрировать всему миру английский взгляд на вещи в фильмах патриотических, но не связанных с официальной пропагандой. Что еще важнее, Черчилль считал, что конторы Корды в Нью-Йорке и в Калифорнии будут служить хорошим прикрытием для деятельности английской разведки в Соединенных Штатах, тогда еще нейтральных в мировом конфликте. Он даже выступил в качестве тайного соавтора сценария в «Леди Гамильтон», ибо пламенная речь Нельсона против попыток примирения с Наполеоном, где говорится, что «с диктаторами не заключают мира, диктаторов уничтожают», принадлежала перу английского премьера, и ранее не гнушавшегося работы сценариста.
За эту речь Корда поплатился вызовом в сенатскую комиссию по иностранным делам как «подстрекатель американского народа к вступлению в войну». Он очень опасался, что в ходе дачи показаний могла всплыть и его тайная деятельность. Спасительной оказалась дата предполагаемого слушания — 12 декабря 1941 года. Оно так и не состоялось, поскольку пятью днями раньше японские самолеты разбомбили базу американского флота в Пирл-Харборе и США вступили в войну на стороне союзников. За все эти треволнения Корда был вскоре вознагражден: Черчилль поместил его фамилию в список лиц, возводимых королем в рыцарское достоинство, так что отныне Шандор Келлнер, венгерский эмигрант еврейского происхождения, стал сэром Александром Корда.
Что же касается «Багдадского вора» и «Леди Гамильтон», то они стали одними из самых популярных фильмов военных лет. Юных зрителей, равно как и старших, помнивших немой фильм Рауля Уолша с Дугласом Фербенксом, особенно привлекал «Багдадский вор». Цветной, что было тогда везде в диковинку, не говоря уже об СССР, с использованием множества кинотрюков и пышных декораций, фильм демонстрировал неограниченные возможности кино в трактовке сказочного сюжета. История восточного принца, обманным образом лишенного власти своим визирем-волшебником и добивающегося восстановления справедливости с помощью юного базарного воришки, предоставляла возможность соединить фантазию и постановочный размах в изображении приключений и чудес с цветовой и композиционной изысканностью в проведении восточной любовной интриги. Корде, в конце 1938 года вынужденному продать свою недавно выстроенную студию в Денэме, просто необходима была такая широкомасштабная завлекательная постановка, чтобы укрепить свое пошатнувшееся реноме.
Работа над фильмом началась еще до войны, весной 1939 года. Брат Корды Винсент должен был выстроить декорации, в качестве режиссера Корда пригласил Людвига Бергера, известного очень стилизованной постановкой «Золушки», а оператором стал Жорж Периналь, незадолго до того снявший для Корды вместе с режиссером Мензисом «Облик грядущего», футурологическую фантазию Герберта Уэллса, где предсказывалась мировая война в 1940 году и последующее за ней торжество технократической элиты. Роль злого волшебника исполнял эмигрировавший из Германии Конрад Фейдт, под чьим магнетическим взглядом (актерская специализация Фейдта со времен «Калигари») превращался в трогательного пса юный багдадский правонарушитель Абу. Играл его Сабу, уже несколько возмужавший индийский мальчик, найденный в свое время другим братом Корды — Золтаном — для главных ролей в своих «индийских» фильмах «Маленький погонщик слонов» и «Барабан».
Съемки, тем не менее, шли не гладко. Режиссура Людвига Бергера, слишком много времени уделявшего актерам, не отвечала представлениям Корды о зрелищности, поэтому он пригласил еще двух постановщиков: Майкла Пауэлла и Тима Уэлана, поручив им разные эпизоды. (Пауэллу, в частности, надо было снимать знаменитую сцену с появлением джинна из бутылки). Начавшаяся война на некоторое время прервала продолжение работы: съемочные группы, занятые «Багдадским вором», Корда использовал для того, чтобы за шесть недель силами трех режиссеров слепить пропагандистскую малобюджетную картину, посвященную Королевским ВВС, «У льва есть крылья».
Лишь с переездом в Америку «Багдадский вор» опять вышел на первый план. Пришлось заново выстраивать декорации, состыковывать эпизоды, снятые разными режиссерами по обе стороны Атлантики. Завершал работу Золтан Корда, поскольку его старшему брату было уже не до этого: он целиком отдался идее показать зрителям царственную пару — Лоренса Оливье и Вивьен Ли — в фильме из английской истории.
Несмотря на все эти сложности, «Багдадский вор», выпущенный к Рождеству 1940 года, оказался достаточно цельной картиной. В напряженные предвоенные годы с их незаметной гранью между покойным комфортом и тут же рядом прячущимся кошмаром Корда уловил зрительскую потребность в авантюрно-фантастической детской сказке для взрослых, захватывающей дух и одновременно успокоительной. Летающий по воздуху всадник, ковер-самолет, громадный джинн, под пятой которого мечется крохотный Абу, схватка Абу с гигантским пауком, сторожащим волшебный камень,— все эти эпизоды и сегодня смотрятся с интересом зрителями, привыкшими к головокружительным трюкам фильмов Лукаса и Спилберга. Развитие в наши дни получила лишь техника, уже не удовлетворяющаяся одним приемом «блуждающая маска» (в нашем кино его широко применял А. Птушко в своих фильмах-сказках).
Сама же схема осталась почти нетронутой: необходимость снять злые чары с помощью чудесного средства, за которым надо проникнуть в охраняемое подземное святилище. Общемифологический архетип, извлеченный в «Багдадском воре» из арабских сказок, продолжает свою жизнь сегодня в самых на первый взгляд замысловатых сюжетных хитросплетениях и «Конана-варвара», и «Индианы Джонса». Это неудивительно - нынешнее поколение режиссеров не только воспитывалось на «Багдадском воре», но и проходило в университетах теорию литературы. В тридцатые же годы продюсеры и сценаристы еще не были столь поднаторевшими в сравнительной мифологии. Вычленение схемы происходило на интуитивном уровне, вот почему киносказка пятидесятилетней давности не потеряла обаяния жизни.
Сегодняшний взгляд ценителя выискивает в ней то, что не перелилось в современные формы, а осталось там, в своей эпохе. Это и магический взгляд Конрада Фейдта, под воздействием которого механическая кукла шестирукого Шивы умерщвляет в своих объятьях султана, отца принцессы (явная отсылка к «Калигари», где сам сомнамбула — Фейдт убивает по воле маньяка-доктора), и профильный портрет-камея молодых влюбленных (так, уже в «Леди Гамильтон» будут надолго запечатлены в памяти зрителей Оливье и Ли), и персидская вязь ветвей в саду, где принцесса встречает своего суженого, увидев сначала отражение его лица в воде.
Корда больше не обращался к проектам типа «Багдадского вора», несмотря на то, что фильм получил несколько «Оскаров». Однако красочный сказочный стиль его во многом определил дальнейшую карьеру Майкла Пауэлла, одного из сорежиссеров. В первые послевоенные годы он был, пожалуй, одним из немногих, кто продолжал воплощать на экране красивые кинофантазии, выглядевшие весьма неуместно на фоне всеобщего поворота либо к реализму, либо к экранизации. Суровые упреки в усредненном буржуазном вкусе так и сыпались на него со стороны бунтарей «новой волны» типа Л. Андерсона. И лишь в наши дни, дни снисходительного многостилья, престарелый ветеран снова оказался любимцем критиков и историков кино. Но это уже не история, а современность, в которой нашлось свое место «Багдадскому вору».
А. Дорошевич
«Искусство кино» 1990 год, № 6 (стр.97-98)
