Он любил цирк, кино, анекдоты и собак, а его любила и любит вся страна. Юрий Владимирович Никулин, 18 декабря 2011 года знаменитому российскому актеру и клоуну исполнилось бы 90 лет. О том, каким он был в семье и на работе, с родными, друзьями и коллегами, рассказывает Максим Юрьевич Никулин.
Декор дома является неотъемлемой частью завершения его оформления и любых ремонтных работ. Небольшие декоративные подушки могут стать последним штрихом в желании сделать свое жилье более привлекательным, модным и стильным. Декоративные подушки для украшения интерьера могут иметь совершенно неожиданное воплощение и функциональность. Главное – это правильно разместить их и придать им надлежащий
Всенародная любовь.
Вопрос, который я нередко себе задавал: почему его все так любили? За то, что, как многие пишут, он был великим клоуном, – он не был великим клоуном, он был очень хорошим клоуном, но таких было немало в то время: Олег Попов, Енгибаров, Маковский… Не был он и великим актером, он был очень хорошим актером, что редко бывает и в комедийном и в драматическом направлении. Но это не большая редкость, так как в те годы были Леонов, Папанов, Смоктуновский, Миронов – актеры его уровня и калибра. Однако никто из них не пользовался такой всенародной любовью.
Отца любили за то, что он был великим человеком, за душу, за добро, за искренность и честность. Даже если ты не знал его лично, это чувствовалось и через пленку на экране, и на арене цирка.
Из интервью Алексея Германа: однажды «Юрий Владимирович, вызывая такси по телефону, сказал, кто он такой. Приехал таксист, которого он вызывал. Приехали два других таксиста, перехватившие разговор, посмотреть на Никулина – а это, на минуточку, уже ночь глубокая! И приехала диспетчерша – разоблачать самозванца: она не поверила, что это действительно тот самый Никулин позвонил».
Уникальные качества.
У отца были такие уникальные качества характера, которым совершенно нельзя научиться. Во-первых, у него никогда не было второго плана: и с министром, и с президентом, и с дворником, и с униформистом, и с артистом он разговаривал совершенно одинаково. Многим людям свойственно подстраиваться под уровень собеседника, менять лексику, жестикуляцию, интонации, а он был далек от этого: такая абсолютная искренность.
Была у него и еще одна особенная черта: если человек его обманывал, то он просто вычеркивал его из памяти. Как-то я принес отцу очень интересный гастрольный контракт. Он посмотрел и спросил:
- А этот будет участвовать?
- Да, но ты с ним даже не встретишься, даже руку жать не придется.
- Я не буду подписывать, - ответил отец, и так и не согласился участвовать в этом проекте. С его стороны это не было ни местью, ни обидой, просто врожденной чистоплотностью.
Русский гуманизм.
В музее Юрия Никулина среди циркового реквизита, старых тетрадей, почетных грамот и фотографий особое место занимают письма, которые приходили отцу со всех концов страны. Кто-то просил о помощи, кто-то рассказывал о своих талантах, кто-то просто выражал восхищение и признательность. Нередко были письма следующего содержания: «Уважаемый Юрий Владимирович, прошу прислать мне велосипед, у меня на него не хватает денег…» Папа очень переживал, когда вынужден был отказывать, и всегда старался отвечать и чем-нибудь помогать тем, кто действительно в этом нуждался. В 90-х годах он стал председателем правления Московского Фонда мира, основными задачами которого была помощь инвалидам войны, детям-сиротам и детям – инвалидам.
Из книги «Почти серьезно»: «Я держу в руках вырезку из мельбурнской газеты. На фотографии, закрыв лицо руками, плачет маленькая девочка. Этот снимок был помещен в газете во время наших гастролей. Под ним вопрос: "Вы знаете, почему плачет эта девочка?" И тут же ответ: "Она плачет потому, что родители в это воскресенье не смогли достать ей билет на выступление Московского цирка".
Прочтя это, мы обратились к нашему импресарио с просьбой, чтобы дали в газете объявление, что мы, артисты советского цирка, приглашаем к себе девочку, которая плакала в прошлое воскресенье. Такое объявление поместили. К ужасу импресарио, в воскресенье вместе с родителями на представление пришло более 20 девочек. Родители заявили, что плакали именно их девочки. Импресарио сказал нам шутя: "Ваш русский гуманизм доведет меня до разорения". Но всех девочек и родителей все-таки на представление пропустил».
Война.
Военные годы для отца – тема закрытая. Я всегда это чувствовал и никогда не задавал лишних вопросов. Хотя он и был одним из немногих, кого война не поломала. Она, конечно же, не могла не оставить свой отпечаток, но его оптимизм помог перенести это тяжелое время.
Из книги «Почти серьезно»: « В трудные годы в короткие часы и минуты отдыха мне часто помогало чувство юмора. Вспоминаю такой эпизод. Всю ночь мы шли в соседнюю часть, где должны были рыть траншеи. Темно, дождь, изредка вспыхивают осветительные ракеты. Пришли мы на место измученные, голодные.
Худой майор подошел к нашей группе и спросил:
– Инструмент взяли (он имел в виду лопаты и кирки)?
– Взяли! — бодро ответил я за всех и вытащил из-за голенища сапога деревянную ложку».
К военным фильмам отец имел особое отношение, считая их памятью и личной ответственностью перед теми, кто не вернулся с фронта.
Коммуналка.
Время тогда было сложное, и у многих артистов не то что квартиры, даже прописки никакой не было, жили как цыгане. И когда человек выходил на пенсию – часто не мог получить никаких выплат. Как говорится, ни кола, ни двора. Папа очень много этим занимался: пробивал и прописки, и квартиры актерам. А самому ему квартиру вообще случайно дали. Однажды он пошел в Горком партии или Моссовет, чтобы просить за кого-то, и там его спрашивают:
- А сам-то ты как?
- У меня-то все нормально, живу в коммуналке, все хорошо.
И жили мы, действительно, замечательно. Когда родители работали в Москве, вечером, после спектакля, часов в десять, к нам приходили гости. И больше всего нам с двоюродным братом нравилось, когда про нас забывали. Мы сидели тихонько в уголочке, а они общались. И вот часа в 4 утра нас обнаруживали: «Дети! Вы почему не спите? А ну в кровать!»
Для меня сегодняшние великие артисты и писатели – это все дяди и тети. Дядя Женя Евтушенко, дядя Булат Окуждава, дядя Илюша Гутман… Такие вот собирались компании.
Никакой особой любви к деньгам и материальным ценностям в семье не было. Кто-то из гастрольных поездок вез ковры, меха, то, что можно было здесь перепродать, а мама с папой везли книги, которых нельзя было достать в нашей стране.
Однажды в разговоре с Лужковым речь зашла и обо мне. Юрий Михайлович спрашивает:
- Сын-то как устроился?
- Да, у него все нормально, квартира кооперативная, однокомнатная.
- А сколько их там народу?
- Четверо.
- Пускай немедленно заявление пишет.
Цирк и кино.
В 1946 году отец одновременно поступил в театральную и цирковую студии, но выбрал цирк по подсказке деда. Тот сказал, что в цирке интереснее и больше возможностей себя проявить, а театр – искусство достаточно консервативное. Поэтому, даже став невероятно популярным киноартистом, отец все равно отдавал предпочтения цирку, который во многом его спасал от плохих ролей. На пике его кинопопулярности приходило по 4-5 сценариев в неделю, он от этого спокойно отказывался, зная, что у него есть цирк, и он всегда может заработать на жизнь. У других артистов кино часто такой возможности не было: семью кормить надо, поэтому брались и за слабые работы. Как в свое время досталось Тихонову за то, что он читал по телевидению книгу Брежнева, который сам его об этом попросил. А ведь в те годы генсеку было как-то не принято отказывать.
А у отца не было плохих работ – потому что у него был цирк. Единственной своей неудачей он считал фильм «Старики – разбойники». Я с этим не согласен, но понимаю, почему он так оценивал эту роль: сценарий был очень хорошо литературно написан, и читался как роман, и получалась уже экранизация, которая в любом случае слабее источника литературного. И поскольку фильм был слабее оригинала, то отец считал его неудачей.
К экранизациям у отца, и не только у него, всегда было такое отношение. Когда Гайдай взялся снимать «12 стульев», он позвонил отцу и сказал:
- Запускаемся, выбирай любую роль.
- Лёнь, ты же испортишь книжку.
- Лучше я испорчу, чем кто-нибудь другой.
Совмещать работу в цирке и кино было сложно, но всегда все удавалось успешно. Руководители понимали, что это значит для цирка, когда зритель шел не на программу, а именно на Никулина, откуда сборы, рейтинги. Единственный раз не сложилось с фильмом «Берегись автомобиля». Отец рассказал Рязанову эту историю. «Это же готовый сценарий!» - воскликнул Рязанов и стал писать его специально под отца. Для фильма мосфильмовский инструктор научил папу, а заодно и маму, водить машину. Но из цирка не отпустили: в это время был подписан контракт с Японией, поэтому пришлось выбрать на роль Смоктуновского. Но это на моей памяти единственный раз.
На съемках фильма «Ко мне, Мухтар» специально так подгадали, что зимнюю натуру снимали под Москвой, и отец работал в Москве, а летнюю – под Ростовом, и он работал в ростовском цирке.
Так что обычно все получалось: он снимался, а затем ехал в цирк на представление. Перестраиваться, конечно, было сложно, так как к своим ролям отец относился очень ответственно.
Из книги «Почти Серьезно: «Первый съемочный день (фильм «Когда деревья были большими») проходил в новом мебельном магазине на Ленинском проспекте. Администрация картины договорилась, чтобы в этот день магазин не работал.
Меня загримировали, переодели и привезли на съемку.
Вышел я из машины, смотрю, в дверях стоит человек, как потом я узнал, директор магазина. Неподалеку от него Кулиджанов и оператор картины Гинзбург. Я спокойно направляюсь к дверям, а директор меня останавливает:
- Куда?
- В магазин,- говорю я.
Директор оглядел меня с ног до головы и решительно сказал:
- А ну-ка давай отсюда! Здесь съемки будут, не мешай.
- Да я артист, снимаюсь.
- Знаем вас, артистов. Я тебя здесь уже пятый день вижу.
Я начал доказывать, что он ошибается. Директор магазина засомневался и спросил у режиссера и оператора:
- Товарищи, это ваш человек?
Они посмотрели на меня и, не сговариваясь, заявили, что видят меня первый раз в жизни.
Тут директор уже на меня рявкнул:
- А ну давай отсюда! Сейчас старшину позову!
И стал звать милицию. Вокруг начали собираться люди.
Только тогда Кулиджанов и Гинзбург, смеясь, его успокоили:
- Это наш человек, наш. Главную роль играет. Пропустите.
Директор от неожиданности ахнул, а потом долго-долго извинялся.
Этот случай меня порадовал. Значит, я уже похож на людей, подобных Кузьме Иорданову».
Ответственность.
В 7 лет я загремел в больницу с почечными делами и находился в реанимации. Было не очень понятно – выживу я или нет. Отец в это время работал в Ленинграде. Каждый вечер он выходил на манеж и смешил детей, а в перерывах бегал звонить в Москву, чтобы узнать, жив ли я.
Это достаточно по-цирковому, так приучили – работать через себя. В цирке считается нормальным выйти на арену с температурой 40 или с новокаиновой блокадой. Однажды на гастролях в Японии нашему дрессировщику медведица, отмахнув лапой, сильно поранила лицо. Японские медики наложили ему 8 швов и говорят:
- Вам нужно неделю соблюдать постельный режим.
А он им:
- Какой режим, у меня представление вечером.
Это русское цирковое качество – чувство ответственности перед зрителем.
Директор.
В 1982 году отец возглавил в качестве директора и художественного руководителя цирк на Цветном бульваре, где до этого проработал больше 35 лет. Благодаря его настойчивости было построено новое здание цирка, начала работать Творческо-Экспериментальная Студия по подготовке новых номеров с участием молодых и способных артистов.
Каким он был директором? Да никаким он не был директором. Художественный руководитель ведь и не руководит, по сути. Режиссер – профессионал, хореограф – профессионал, балетмейстер – профессионал. Ну, как я их буду чему-то учить? Так же думал и отец. В цирке как на корабле: каждый занят своим делом: матросы палубу моют, кок кашу варит, кочегары уголь бросают. А капитан нужен только в одном случае – в случае катастрофы – чтобы за все ответить.
Вообще, папа был очень смешной, когда кому-то нужно было сделать выговор. Он больше переживал, чем тот, кому выговаривалось. Сначала долго не мог подобрать слова: ну что ж, ну как же так же, ну почему ж… А потом так же долго испытывал чувство неловкости.
Особое отношение к жизни позволило ему собрать вокруг себя похожих людей, людей, преданных ему и цирку. Он же был не директором, а скорее патриархом над всем цирковым механизмом, над той уникальной системой взаимоотношений, которую ненамеренно, в силу своей личности, создал в цирке, и которую нам удается сохранить по сей день.
Единственное «нет».
В семейной жизни папа был человеком покладистым, всегда старался смягчить острые углы, уйти от споров. Единственно, я помню, когда он очень жестко сказал маме «нет», – когда ее пригласили сниматься в кино. И мама, хоть и не сразу, но поняла, в чем была причина такой категоричности. По сравнению с отцом она – актриса, что называется, не с божьей искрой. Но при такой бешеной кинопопулярности мужа, ее, естественно, приглашали бы сниматься, но тут же бы критиковали и сравнивали с отцом. Может, и я еще тогда подсознательно сообразил, что мне не нужно идти ни в цирк, ни в кино, а нужно искать себя в другой, своей сфере.
Медали.
У отца очень много наград: правительственные, звезды, медали. Конечно, ему такое признание было приятно, но это не было самоцелью, работал он не для этого. Изо всех наград, которых больше 15, самыми дорогими были две: медаль за отвагу (во время блокады Ленинграда они прямой наводкой пробили атаку танков), и медаль к 75-летнему юбилею от фонда помощи ветеранов «Цирк и милосердие», который был основан в 1996 году. Денег на медаль ни у кого из пенсионеров не было, и они собрались так: кто-то дал серебряную ложку, кто-то кольцо… Изо всех предметов отлили серебряную медаль «За доброту и милосердие», дороже награды у отца не было.
Он ушел из жизни в 1997 году, а любовь и признание народа не ушло. И в 2000-м рядом со зданием цирка был открыт памятник. Нужные средства собрали за год, проект назывался «Народный памятник народному артисту», и суммы пожертвований варьировались от 10 рублей до 10 000 долларов. Все они одинаково дороги и за них мы равно благодарны тем, кто любит и помнит Юрия Никулина, хорошего клоуна, хорошего артиста и великого человека.
