Я познакомился с Александром Владимировичем Брагинским почти 20 лет назад в доме творчества кинематографистов Болшево. В ту пору он — известный киновед и переводчик, блестящий знаток французского кино, автор книг о Рене Клере, Кристиане-Жаке, множества статей о парижских звездах, — я же только заканчивал киноведческий факультет ВГИКа и писал свою первую книжку для столичного издательства «Киноцентр». Книжка была, в основном, о зарубежном кино. И в ней я то и дело поругивал Бельмондо с Делоном за то, что они слишком часто снимаются в коммерческих боевиках, хотя раньше работали с Годаром, Висконти или Антониони... Александр Владимирович согласился прочитать черновой вариант моего опуса. И потом иронично прошелся по поводу энергии моего критического запала. Дескать, нельзя придавать большого значения обычному развлечению...
Прошли годы. Злополучная книжка благополучно вышла в свет под названием «За и против»... И мне еще не раз довелось встречаться с Александром Владимировичем. Мой молодежно-студенческий задор заметно пошел на спад. И к концу 80-х я, слава Богу, отчетливо понимал, что Александр Владимирович был прав — актеры не могут сниматься в одних только шедеврах и имеют полное право на «передышку»...
Освободившись от цензурных пут, российская кинокритика пошла разными путями. Одни ударились в ернический «стёб». Другие продолжали киноведение академического толка... Третьи, и А.Брагинский из их числа, писали так, чтобы их мысли были интересны как можно большему числу читателей, но при этом сохраняли киноведческую корректность, не опускались до пересказа околокинематографических слухов и сплетен...
Пик творчества Александра Владимировича Брагинского пришелся именно на 90-е годы. «Пришло мое время...» Эта фраза Брагинского кажется мне ключевой для понимания его интенсивной работы над переводами французских романов, над новыми книгами о звездах французского кино. Среди них — добротно изданные ростовским издательством «Феникс» монографии «Жан-Поль Бельмондо», «Ален Делон» и «Жерар Депардье». Здесь А.Брагинский выступает как не только вдумчивый биограф, но и профессиональный беллетрист, наблюдательный аналитик. Словом, киновед с большой буквы. Его оценки всегда взвешены и точны. Факты проверены. И за всем этим стоит уважение к творчеству крупнейших европейских актеров столетия... «На последнем дыхании», «Безумец Пьеро» Ж.-Л.Годара, «Сирена Миссисипи» Ф.Трюффо — у Жана-Поля Бельмондо, «Рокко и его братья», «Леопард» Л.Висконти, «Затмение» М.Антониони, «Месье Кляйн» Дж.Лоузи — у Алена Делона. «Вальсирующие» Б.Блие, «Последнее метро» Ф.Трюффо, «Прощай, самец» М.Феррери — у Ж.Депардье. Эти и другие знаменитые фильмы проанализированы вдумчиво и интересно. Все три книги завершаются переводами ключевых в разные годы интервью, взятых французскими журналистами у Делона, Бельмондо и Депардье...
Думаю, поклонники XX музы, особенно читатели среднего и старшего поколения, получили от А.В.Брагинского хороший подарок...
Александр Федоров (1999 год)
Фрагменты книг Александра Владимировича Брагинского
Жерар Депардье
Еще во время учебы Жерар Депардье привлек внимание критиков и зрителей своей игрой в нескольких спектаклях. В 1968 году он не без успеха выступал в учебных театральных постановках, например, в «Будю, спасенный из вод» Рене Фошуа.
Стремясь сформировать в молодых студентах умение играть самые разные роли, Коше поставил спектакль о гомосексуалистах по пьесе Марта Кроулэя «Парни из одной компании». Одну из «щекотливых» ролей он поручил Депардье, который с блеском справился с заданием. Среди других его вполне успешных появлений на сцене – в 1970 году в пьесе Теренса Фрисдея «Обманутая девушка». А в 1971 году он уже играет вместе с Натали Бай и Бернаром Блие в «Галапагосе». С этого спектакля начинается его дружба с Блие, который познакомит его со своим сыном Бертраном. И это будет знаком судьбы. Наконец, Депардье участвует в постановке Клода Режи «Савед». Режи знакомит его с системой Станиславского, вводит в среду парижской интеллигенции, увлекающейся экзистенциализмом, заставляет смотреть спектакли по Натали Саррот и Петеру Хандке. Депардье сыграет потом в их пьесах. А в 1978 году он снимется у П. Хандке в его фильме «Женщина-левша».
Депардье вспоминал: «У меня до встречи с Режи не было никакой литературной и философской культуры. Я, по сути, был провинциальным невеждой. Благодаря ему я серьезно засел за книги…»
На одном из просмотров Режи подводит его к немолодой маленькой ростом женщине, которую представляет Жерару как великую писательницу и начинающего кинорежиссера Маргариту Дюрас. Глянув на здоровенную фигуру молодого актера, впрочем, прилично одетого и причесанного, она спросила его, не согласится ли он сняться в ее новом фильме «Натали Гранжье». Она пришлет ему почитать сценарий. Жерар уже знал дорогу на киностудии, где подрабатывал исполняя маленькие рольки – в фильме Роже Леенгардта «Битник и пижон», в картине Мишеля Одиара «Крик баклана вечером над джонками» («правая рука» главного бандита), потом сыграл брата главной героини Натали в фильме Жака Дерея по роману Франсуазы Саган «Немного солнца в холодной воде», молодого бандита в «Скумуне» Хосе Джованни, где главного героя играл Жан-Поль Бельмондо. Также он исполнил второстепенную роль в полу фантастической ленте сына Луиса Бунюэля – Хуана-Луиса «Свидание с веселой смертью», которая, впрочем, оставляет его совершенно равнодушным к своим идеям об иллогизме поведения человека, роли в нем подсознания и иррациональности. Депардье начал было сниматься у Аньес Варда в картине «Рождество Кэрол», но фильм не будет закончен из-за отсутствия денег. За время знакомства с Аньес Варда он стал своим в доме – ухаживал за дочерью, носил дрова для камина. А тут Маргарита Дюрас предлагает ему большую роль в фильме «Натали Гранжье», да еще с такими прекрасными актрисами, как Лючия Бозе и Жанна Моро в качестве партнерш.
Маргарита Дюрас устроит ему небольшой экзамен. Она попросит его напугать ее. Мгновенно потеряв всякую застенчивость перед этой хрупкой женщиной, он двинулся на нее, сжимая свои здоровенные кулаки. Она закричала: «Стоп! Довольно, вы напугали меня! Это то, что нужно для роли…», а он расхохотался, сняв тем самым напряжение. После этого М. Дюрас поручит ему роль странноватого коммивояжера, продающего стиральные машины.
Вслед за «Натали Гранжье» Жерар снимется у Дюрас еще в «Жене Ганжа» (1974), «Бакстер, Вера Бакстер» (1977) и, наконец, в картине «Грузовик» (1977). В этой последней – он играет самого себя, так же как Маргарита Дюрас – себя. Все события в фильме происходят за столом. М. Дюрас читает Жерару свой сценарий и тот иногда беседует с ней, делает замечания. Зритель так никогда и не увидит самих персонажей картины – шофера грузовика, взявшегося подвезти женщину. Он видит только будущих актеров фильма, слышит их голоса, да иногда по экрану проносится главный персонаж картины – огромный грузовик. Фильм решался в полном соответствии с кредо Дюрас, согласно которому «только текст является бесконечным носителем изображения». Жерар Депардье в своей статичной роли очень выразителен. Его глаза передают всю гамму чувств и его влюбленность в свою собеседницу. Дюрас не ознакомила его предварительно с текстом сценария, она только сказала, о чем будет фильм. Ей нужны были его спонтанные реакции. В ходе чтения она запиналась, оговаривалась – и это создавало то, что Дюрас назвала «дистанцией между текстом и личностью». Жерар быстро почувствовал это и был полностью раскован. Они очень забавлялись, работая над «Грузовиком» – фильмом, который останется уникальным явлением в кинематографе Франции и в творческой биографии актера.
Съемки в одной декорации продолжались четыре дня в январе 1977 года. Депардье, конечно, не обманывался относительно того, как могут принять такой фильм на Каннском фестивале, где тот фигурировал в официальной «селекции». «Нам совершенно наплевать, если нас изваляют в грязи в связи с этой картиной, – скажет он. – Когда я с Маргаритой, я чувствую себя таким сильным…»
Показанный на Каннском кинофестивале 1977 года, «Грузовик» действительно «изваляли в грязи», вызвав ярость Жерара Депардье, который защищал фильм, где только мог. Незавидная судьба ожидала картину и в прокате. Новизна стилевого решения, которая так увлекла Жерара Депардье, не была по достоинству оценена зрителями и большинством критиков.
Сотрудничество Жерара с Маргаритой Дюрас будет прервано ее смертью в 1991 году, которая стала большим ударом для актера.
Но это будет потом. А пока долгие пять лет учебы и овладения основами актерского мастерства подходят к концу. Он накануне большого взлета. Приближается звездный час его таланта. Грядет год 1973-й.
Жан-Поль Бельмондо
Выйдя за порог Консерватории, Жан-Поль Бельмондо, естественно, сталкивается с проблемой занятости. Конечно, он не голодает, живет в доме родителей, которые помогают ему материально. Но он стремится к полной независимости. Он хочет играть. Он знает, что умеет это делать. Молодой актер колесит по Франции в составе самых разных театров. Вместе с Анни Жирардо и Галабрю они, как уже говорилось, подрабатывают, показывая «Мнимого больного». Играют на случайных площадках, в каких-то крестьянских клубах, больше похожих на сараи. Он так вспоминает об этом периоде: «Часто помещения клубов не отапливались, и мы стремясь согреться, изображали на сцене жгучие страсти.» Потом профсоюз ВКТ (Всеобщей Конфедерации Труда) дает им средства на постановку спектакля о рабочей солидарности «Они подружились в воскресенье». Обычно этим спектаклем завершались профсоюзные собрания ВКТ.
В 1956 году он был экранизирован под названием «Воскресенье… – Мы будем воровать».
В эти нелегкие для него годы Бельмондо играет в разных театральных антрепризах. Например, в «Цезаре и Клеопатре» Бернарда Шоу, где признанной звездой был Жан Марэ.
Не все складывалось гладко. Были и явные провалы, в которых Бельмондо и сегодня не стыдится признаваться. Жан-Поль своеобразно прославился в постановке «Медеи» Жана Ануя. У него была роль гонца, приносящего известие о пожаре в Риме. Он врывался на сцену с диким воплем: «Беда! Беда! Город горит! Язон умер!». Но зал, вместо того что бы замереть в ужасе, разразился каскадами дикого смеха.
В интервью 1979 года Жан-Поль скажет: – «Медея» – единственная пьеса Жана Ануя, которая провалилась на премьере по моей вине.
Впервые перед камерой Жан-Поль появился еще в 1955 году по, так сказать, театральному поводу – снимался короткометражный фильм о Мольере и его пьесах.
В 1957 году он наконец-то дебютирует в кино. Бельмондо часто вспоминает об этом. Как-то раз он гонял с приятелем мяч перед «Режанс», кафе, посещавшемся сосетьерами «Комеди-Франсез» и учащимися Консерватории. К нему подошел какой-то тип и спросил: «Не хотите сняться в кино?» Это был Анри Эснер, готовивший свой первый фильм «Воскресенье. – Мы будем воровать». Съемки длились полтора месяца и происходили на аэродроме. Жан-Поль и другие актеры развлекались кто во что горазд, даже чуточку научились управлять самолетом. Фильм снимался на средства Всеобщей Конфедерации Труда, молодым актерам никто ничего и не подумал заплатить, а на экраны лента вышла, когда у Бельмондо уже было имя, причем вышла без особого шума – уж слишком она была наивной! Так в первый раз Жан-Поль помаячил перед камерой.
В том же году вместе с Аленом Делоном и Анри Видалем он снялся в фильме Марка Аллегре «Будь красивой и помалкивай».
К режиссеру Марку Аллегре его привел Анри Видаль, тогда популярный актер, чье амплуа были роли неотразимых героев-любовников.
…Марк Аллегре, критически посмотрев на его боксерский нос, вначале покачал головой. Но потом все же сказал: «Ладно, сойдет».
После фильма «Будь красивой и помалкивай» Бельмондо выступил на сцене театра «Атенс» в «Укрощении строптивой», в котором Пьер Брассер играл в заглавной роли.
«Меня познакомил с ним его сын Клод, мой однокашник по Консерватории, – вспоминает Жан-Поль. – Как-то вечером в районе Сен-Жермен на нас с Юбером Дешаном напали хулиганы. Завязалась драка. Я так сильно двинул одного из налетчиков, что он загремел в больницу. Нас замели в участок, полицейские посчитали, что я ударил его чем-то тяжелым, может быть даже молотком. „Не молотком, а кулаком“, – уверял я. Но они только смеялись: „Тоже нам Марсель Сердан нашелся!“ Вытащил нас из передряги Пьер Брассер, благодаря его знакомству с окружным комиссаром полиции. Он по достоинству оценил мой боксерский талант. С тех пор у него вошло в привычку задирать на площади Пигаль кого попало и натравливать меня на них: „А ну-ка, врежь вон тому типу!“ Мы остались друзьями до самой его смерти».
По вечерам все эти веселые ребята собирались в кафе на улице Сен-Бенуа, куда захаживал и Марсель Карне, киносценарист и режиссер, постановщик знаменитой картины «Набережная туманов» с Жаном Габеном в главной роли. Он тоже принимал поначалу Бельмондо за профессионального боксера. И был страшно разочарован, узнав, что тот всего лишь актер…
Ален Делон
Сегодня многие тогдашние друзья и просто знакомые Алена Делона приписывают себе участие в его «первородстве» актера. Я склонен верить Бернару Блие: у него были реальные возможности помочь Алену. В своих мемуарах он ярко живописует среду «молодых волков», готовых ради успеха на экране или сцене на любые безрассудные поступки. Поняв, что самым безрассудным из его знакомых является Делон с его вздорным характером и военным прошлым, он сводит его с Мишель Корду, тогдашней женой режиссера Ива Аллегре. Именно от Аллегре Ален услышит тогда дельный совет: карьеру надо начинать делать на родине. Карьеру? Разве он на что-то способен? Но Аллегре видел его пробы, сделанные в Риме, и не хочет быть голословным. Словом, он приглашает его в свою новую картину «Когда вмешивается женщина», где главная роль как раз отдана Бернару Блие.
…Уже в первом своем фильме у Алена Делона была роль киллера, погибавшего «при исполнении профессиональных обязанностей». Уже в этом своем дебютном фильме он совершенно органичен, ловко манипулирует оружием и, не будучи избалован большим числом диалогов, ведет себя перед камерой очень свободно. Кроме того, он дисциплинирован, послушен и совершенно не склонен ставить себя на котурны.
«Вспоминаю съемку на авеню Виктора Гюго, – рассказывал он впоследствии. – Я должен был выйти из кондитерской, сесть в машину к Софи Домье, чтобы потом встретиться с Эдвиж Фейер. Мне пояснили, что я выхожу с пакетом пирожных и никоим образом не должен смотреть в камеру, то есть действовать так, словно вокруг никого нет. Я ответил: „Все понятно. Я так поступаю каждый день“. И сразу почувствовал себя на своем месте».
Это почувствовали и другие. Присутствовавший на съемке журналист Жорж Бом не мог отвести от него глаз и написал в своем популярном еженедельнике «Жур де Франс» несколько лестных слов о дебютанте. Но ему и лукавить было не нужно. Ален двигался перед камерой с изяществом и грацией хищника, инстинктивно, вполне справедливо относя это к своим занятиям боксом. На первых порах и этого было достаточно. Но он понимал, что все будет иначе, когда ему придется произносить реплики, когда появятся крупные планы, на которых спотыкались многие актеры: их выдавали глаза. Но ему и так кажется, что он способен выполнить любое указание режиссера. К тому же не видит большой разницы между собой и приятелем Жан-Полем Бельмондо, окончившим к тому времени в Консерватории отделение драматического искусства. Алену даже легче. Он не обременен грузом «приемов», которым обучают будущих актеров.
Словом, сыграв только одну роль, он уже считает, что сумеет сделать карьеру и без профессиональной подготовки. Аргумент? Ведь не понадобилась же она, как ему известно, Жану Габену! Он будет потом часто ссылаться на него, как и на Барта Ланкастера. Впрочем, Делон охотно принимает помощь старших и опытных актеров. Так, по словам Бернара Блие, именно Эдвиж Фейер, одна из восхитительных героинь французского кино, «научила его ненавидеть слово „почти“ и привила вкус к тщательной подготовке роли, о чем потом актеру нужно забыть, чтобы родилась спонтанность». Та же Эдвиж Фейер познакомит Делона с одним из лучших продюсеров французского кино Ольгой Хорстиг. Ален Делон не случайно потом будет называть Ольгу своей крестной матерью в кино.
Ив Аллегре останется им вполне доволен и с легким сердцем передаст старшему брату Марку Аллегре, который собирается снимать криминальную комедию «Будь красива и помалкивай», где ему нужны молодые, не примелькавшиеся лица на роли двух «неискушенных» молодых парней. Они ввязались в смутную аферу по переправке за границу фотоаппаратов, не зная, что мошенники во главе с неким Шарлеманем (Роже Анен) начиняют их контрабандными бриллиантами. Ален Делон играл Лулу, а Жан-Поль Бельмондо – его приятеля Пьеро. Оба парня дружат с красоткой Виржини (Милен Демонжо), влюбленной в инспектора полиции Мореля (Жан Видаль). Девушка поможет Морелю разоблачить банду контрабандистов, а тот не станет отягощать судьбу попавших как кур в ощип приятелей своей возлюбленной.
Рядом с профессионалом Бельмондо совсем «зеленый» Делон не выглядит беспомощно. Возможно, потому что ему выпало играть несложный характер в обстановке среды, которая была известна по жизни в Марселе. Но так или иначе, он вполне справился с этой ролью, да еще завязал тесную дружбу с Бельмондо, которая продолжается и сегодня.
Ален Делон мог тогда вполне заштамповаться в таких ролях асоциальных типов, «негодников», которыми были напичканы многие послевоенные фильмы. Но благосклонная к нему Судьба распорядилась иначе…
