Французский режиссер Кристоф Ган, известный на американской земле благодаря страшной сказке про туманный заброшенный город Сайлент Хилл, семь лет спустя снял на родине историю ровно противоположную. «Красавица и чудовище» - сказка добрая, где может напугать лишь мужское желание беспрестанно самоутверждаться и женское - любить.
Дама с узнаваемыми губами
Леа Сейду читает двум малышам, мальчику и девочке, сказку о том, как некогда богатый купец, у которого было не только три дочери, но и три сына, потерял все, заблудился в сумрачном лесу, нашел старый замок - и чуть не погиб от когтей Чудовища (
Венсан Кассель), но был спасен младшей дочерью с говорящим именем Белль (
Леа Сейду).
История о том, как скромница и красавица Белль сделала человека из заносчивого и лохматого Чудовища, знакома каждому по оригинальной сказке Жанны-Мари Лепренс де Бомон, либо благодаря одноименному мультфильму студии Disney. У Гана голубоглазая блондинка, напоминающая фарфоровую куклу или «отфотошопленную» даму с обложки модного журнала, весь фильм творит добро и под занавес приносит стабильность в быт глуповатого отца (
Андре Дюсолье, похожий на
Йена Холма), двух сестер (страшные, как смерть, крикливые шопоголички) и трех братьев (писатель-графоман, дуболом с задатками великого комбинатора и губастый простофиля). «Долго и счастливо» также наступает и в жизни Чудовища, поплатившегося точеным профилем за нарушенное слово и любовь к охоте. От негражданской наружности его избавляет сила любви, которая в «Красавице и Чудовище» не сбивает с ног, а вышибает из седла. Белль узнает прошлое Чудовища, проникается его душевной травмой и готова любить его любого, хоть кривого, хоть косого, и с зубами, и без. Стокгольмский синдром развивается во сне, где героиня, заглянув в магическое зеркало, узнает о событиях давно минувших дней.
