Однажды на съемках на меня упало бревно. Загадочным образом это стало известно публике, и с тех пор на встречах зрители часто просят рассказать что-нибудь смешное, например, про бревно. «Ну, Пуговкин,— говорят иногда люди, выходя с таких встреч,— ну, комик!» А я, между прочим, не комик. Ведь комик, по моему мнению,— это артист, имеющий постоянную маску. Я же скорее характерный актер.
Сегодня позади уже около шестидесяти ролей, и все я отлично помню...
Начинал я с самодеятельности. Работал на тормозном заводе в Москве, а вечерами играл купца Большова в пьесе «Свои люди — сочтемся». Неожиданно режиссер Федор Каверин пригласил меня в труппу Московского драматического театра (был такой на Сретенке). Однажды туда пришел Григорий Рошаль. Он работал над фильмом «Дело Артамоновых» и подыскивал актеров. После спектакля Григорий Львович спросил прямо: «Хотите сниматься в кино?» Я тоже не стал лукавить: «Хочу». «А петь и танцевать умеете?» «Умею, конечно». И для верности сплясал. В деревне Рамешки, Чухломского района, Ярославской области, где я родился и вырос, все пели и плясали. Такой там народ. Правда, для того, чтобы сыграть Степашу Барского, который на свадьбе пытается переплясать главного героя, все же пришлось заниматься танцем со специалистом.
Не забыть эту работу еще и потому, что съемки я закончил в первый день войны...
В сорок втором вернулся по ранению и сразу же, с палочкой, заявился в московский театр, которым руководил Николай Горчаков. Вскоре исполнил первую главную роль — Петра Огонькова в пьесе Виктора Гусева «Москвичка». Вместе со мной играли Ростислав Плятт, Вера Орлова и другие. Смотрел на них, буквально открыв рот от восторга. Вскоре снялся в небольшом эпизоде фильма Исидора Анненского «Свадьба» по Чехову. Фаина Раневская, Михаил Яншин, Алексей Грибов, Эраст Гарин, Николай Плотников, Сергей Мартинсон... Вот в каком блистательном актерском ансамбле довелось мне работать.
А дальше...
Приемная комиссия в Школе-студии МХАТа состояла тогда из двадцати двух народных артистов, и возглавлял ее Иван Михайлович Москвин. Прочитал басню Крылова «Кот и повар». Комиссия вежливо улыбнулась. Это я отнес на счет моего отдаленного сходства с котом, хотя усов тогда не носил. Затем Москвин попросил почитать еще. Я объявил, что знаю Пушкина, и начал известное «Мой голос для тебя и ласковый и томный...». Тут уж комиссия смеялась до слез, особенно на строчке: «Мой друг, мой нежный друг, люблю... твоя...». И приняли.
В кино снимался и во время учебы и продолжаю это занятие с переменным успехом по сей день. Кстати, об успехе. В кинематографе, как я думаю, выживает, обретает творческое долголетие лишь тот актер, кто одинаково готов и к успеху и к неудаче. Терпению и выдержке меня учили старшие коллеги и кинорежиссеры.
В фильме «Кутузов» играл солдата Федю, веселого деревенского парня, судьба которого сложилась трагически. До сих пор мне кажется, что финальная, драматическая сцена получилась выразительно. Но режиссер Владимир Петров при монтаже не включил эти кадры в картину. Так я понял, что иногда надо жертвовать своими находками и удачами ради картины в целом.
Я не особенно люблю конкурсы, а тем более актерские пробы. Но... Недавно звонят с киностудии, просят попробоваться на небольшую роль. А кого, спрашиваю, надо сыграть? Вечно пьяного водопроводчика, отвечают. Нет, говорю, тут не пробовать меня надо, а приглашать консультантом. Таких алкоголиков я на свою беду переиграл не один десяток.
Например, в «Фитиле» мы с Савелием Крамаровым и Роланом Быковым снялись в сюжете «На троих», который поставил Евгений Карелов. Это и принесло нам совсем ненужную популярность.
Впрочем, я ничуть не жалею, что снялся в той мимической киносценке. Маленькая роль требует от актера отличной реакции, гибкости, умения молниеносно и полно высказать все, что требует замысел. К примеру, роль Яшки-артиллериста в «Свадьбе в Малиновке», снятой Андреем Тутышкиным, состояла всего из двух эпизодов: сцены с сапогами и танца «втустепь». Но как интересно и весело было строить Яшкин характер!
В известной степени неожиданными в моей биографии стали роли заведующего гаражом Захара Силыча в двух фильмах Ивана Лукинского об Иване Бровкине и вора-медвежатника Софрона Ложкина в картине Николая Досталя «Дело «пестрых». Образы глубоко контрастные — честный труженик и законченный бандит,— они были интересны именно в противопоставлении.
До этого, видимо, в силу своей репутации комика, мне приходилось сниматься в основном с актерами комедийного дарования. Однако я часто убеждался, что они и настоящие драматические артисты. Ярче всего это подтверждает пример творческой жизни Юрия Никулина, удивительного клоуна и поразительного трагика. Необыкновенно тонким и щедрым партнером стал для меня Сергей Филиппов. Всегда с интересом жду встречи на площадке с Роланом Быковым, которого невозможно не заметить даже в самом крохотном эпизоде.
Что говорить, комедия — это прекрасно. В четырех картинах подряд я снялся у Леонида Гайдая. Мне нравится работать с ним. Подкупает манера режиссера будоражить фантазию актера, удивительный такт, чувство юмора.
Однако нельзя же все время шутить, надо сказать и что-нибудь серьезное. Так что собой доволен не вполне. Часто вспоминаю, как однажды Михаил Ромм во время съемок «Адмирала Ушакова» посмотрел на меня искоса, сквозь очки, и сказал: «После пятидесяти вас будут, наверное, очень интересно снимать».
Теперь мне за полвека. У меня три дочери и три внука. Уверен, что я сейчас в расцвете творческих сил. Самое время вроде бы сбыться предсказаниям Михаила Ильича...
Михаил Пуговкин
"
Советский экран" № 1, январь 1977 года.
