В одном из репортажей с Каннского фестиваля промелькнуло сообщение: фильм Родиона Нахапетова «На исходе ночи» (сценарий О. Руднева и И.Таланкина) имел большой успех на кинорынке, его приобрели кинофирмы чуть ли не всех европейских стран.
Что ж, надо думать, зарубежные прокатчики не прогадали. Еще бы! Пожалуй, впервые в советском кино показана роковая любовь немецкой аристократки и русского военнопленного. Правда, играют их почему-то литовские актеры Ремигиюс Сабулис и Неле Климене. Но для французов это, наверное, несущественно. Главное, что мелодрама Р.Нахапетова прекрасно вписывается в привычную для западного экрана трактовку военной темы: кинематограф массовой культуры склонен изображать трагические события тех лет как эффектный фон для лихих приключений и эротических переживаний. И фильм «На исходе ночи», на мой взгляд, вполне соответствует такому подходу.
Попробую пояснить свою мысль. В первой части картины мелодраматические краски звучат еще приглушенно. Пожалуй, иные эпизоды вообще по жанру скорее свойственны «фильмам - катастрофам». Завязка действия в самом деле драматична. В ночь на 22 июня 1941 года русские моряки спасают из горящего корабля германского флота команду и пассажиров. И через несколько суток становятся пленными нацистов. Даже тот, кто не видел фильма, сразу же догадается, что красавицу графиню из горящей каюты спасает отважный русский матрос. С криком «ёш твою клёш!» он буквально выхватывает ее из огня, но сам при падении теряет память.
Ба! Скажут знатоки истории кино. Человек, потерявший память на войне... Позвольте, позвольте... Да это уже было в «Обломке империи» (1928) Фридриха Эрмлера. Правильно, было. Значит, сейчас нам покажут причудливые сны главного героя, его судорожные попытки что-то вспомнить, сложную борьбу чувств... Но поклонники «отдыхающего» кино могут быть спокойны — ничего подобного в картине «На исходе ночи» нет. Лишившийся памяти матрос Николай Борщ, обласканный молодой графиней и помещенный ею в лучшую клинику, спокоен и деловит. Вскоре он под немецкой фамилией поселяется в графском загородном имении—благо, немецкий язык он знает с детства, вырос среди поволжских немцев. Неспешно разворачивается действие этой ленты.
Любовные сцены Николая с графиней сменяются сценами ее интимных свиданий с американским журналистом. Камера оператора Владимира Шевцика с явным удовольствием снимает роскошные интерьеры графского дома, где мудрый старый граф в исполнении Иннокентия Смоктуновского презрительно морщится, увидев какого-нибудь знакомого нациста. Родион Нахапетов поставил восемь фильмов. Но, полагаю, ни в одном из них не было такой огромной дистанции между автором и героями. В картинах «С тобой и без тебя» (1974) и «На край света» (1976) эмоции, казалось, били ключом, время от времени взрываясь. Эти фильмы напоминали экранных героев Нахапетова-актера — импульсивных, влюбчивых, неотступных в достижении цели, решительных и упрямых. Затем последовали более сдержанные экранизации М.Горького («Враги», 1977) и Б.Васильева («Не стреляйте в белых лебедей», 1980). Экспериментальный мюзикл «О тебе» (1982). И вдруг первый серьезный сбой — холодный, рационалистический «Идущий следом» (1984). Потом камерная мелодрама «Зонтик для новобрачных» (1986). И теперь — «На исходе ночи»...
Мне трудно узнать в этой картине режиссерский почерк Родиона Нахапетова. Гладенькая, вылизанная внешне, она не в силах скрыть нестерпимые длинноты и отсутствие подлинных чувств. На протяжении всего действия складывается впечатление, что режиссер ставит фильм в угоду какому-то обременительному контракту, который надо обязательно выполнить «на уровне», но душу вкладывать нет никакого желания.
Фильм, снимавшийся при участии кинематографистов из Германии, разумеется, изначально был ориентирован на мировой рынок. И в этом, право, нет ничего дурного. Жаль только, что авторы картины так откровенно подстраиваются под коммерческие стандарты. В психологическом плане характеры персонажей вполне одномерны. Никакой серьезной философской концепции или проблемы на протяжении всего сюжета этой двухсерийной ленты не просматривается. Авторская мысль сводится, пожалуй, к двум банальным «тезисам»: во-первых, наш советский моряк и в воде не тонет, и в огне не горит, а во-вторых, «и графья любить умеют»... Не слишком ли мелко для дорогостоящей совместной постановки?
Александр Федоров
13.08.1988
