Предыдущие фильмы Ивана Дыховичниго («Испытатель», «Черный монах») давали ясное представление о его возможностях незаурядного стилиста, уделяющего пластическому, свето-цветовому решению картины важное место.
В «Прорве» И.Дыховичный создает своеобразную симфонию «большого стиля», в просторечье именуемого сталинским.
Москва конца тридцатых годов предстает на экране огромной, неописуемо солнечной и яркой копией главного фонтана ВДНХ: с его позолоченной помпезностью, массивной роскошью, монументальным величием и основательностью форм. Режиссер намеренно не придает особого значения временным рамкам создания тех или иных архитектурных сооружений, снятых в фильме. Знаменитые высотные здания, подземные дворцы метрополитена, мраморные залы НКВД... Все это вместе взятое создает образ эпохи, образ столицы тоталитарного государства, о которой мечтали не только тысячи строителей-профессионалов, но и миллионы простых людей Страны Советов, охваченных единым порывом к светлому будущему.
Ивану Дыховичному блестяще удается показать, как в элите, приближенной к щедрой кормушке режима, органично сочетался страх с уверенностью, что их-то никакие репрессии не коснутся, ибо только они истинно преданы вождю и идеалам революции.
Убрав куда-то на третий план анекдотичную историю подготовки московского праздничного парада, в ходе которой строптивого жеребца маршала подменяют (в целях безопасности седока) покладистой кобылой, Иван Дыховичный полностью отдается стихии роковой мелодрамы: любви советской Марлен Дитрих (ее роль блестяще исполняет немецкая актриса, певица и танцовщица Уте Ламлер) и вокзального грузчика...
Условная, гиперреалистическая стилистика «Прорвы» позволяет режиссеру решать многие сцены в хореографическом ключе. Используя музыкальность и пластичность Уте Ламлер, Иван Дыховичный вместе с превосходным оператором Вадимом Юсовым (снявшим половину фильмов Андрея Тарковского и Георгия Данелия) добивается магической притягательности многих эпизодов «пира во время чумы», перекидывая мостик к немецкому кино тридцатых годов, обнажая сходство и очевидные параллели советско-нацистского менталитета, нашедшего воплощение в «большом стиле» имперского величия.
Александр Федоров
