Прежде чем выйти, как говорится, на суд зрителя, картина Ланы Гогоберндзе успела выдержать суд не менее пристрастный — приговоры двух фестивальных жюри — в выдержать с блеском, достойно и заслуженно. И хотя разными, надо полагать, критериями руководствовалось жюри международного фестиваля авторских фильмов в итальянском городе Сан-Ремо, удостоившее «Несколько интервью по личным вопросам» гран-при и жюри всесоюзного фестиваля в Ашхабаде, присудившее фильму одну из двух главных премий, однако вердикт коллег-профессионалов был одинаково высок и одинаково единодушен. Быть может, не стоило начинать с этого рассказ о картине Ланы Гогоберндзе — известно, что фестивальная судьба фильма не всегда совпадает с его судьбой прокатной, зрительской, но, мне кажется, это представляет интерес именно потому, что фильм, о котором идет речь, поразительно прост, заведомо и вызывающе «нефестивален», весь, от первого до последнего кадра, обращен к зрителю, вызывая его на диалог о том, что есть сегодня, именно здесь и именно теперь женская судьба, из чего складывается женское счастье, как уберечь его, как найти, хотя, на первый взгляд, в этой женской судьбе не найти ничего нового. В самом деле, мало ли видели в последнее время точно таких же женских характеров, в таких же ситуациях, в таких же отношениях с жизнью, работой, собственным внутренним миром, семьей? Разрывающихся между домом и службой, сохраняющих тем не менее какую-то усталую, но стойкую внутреннюю гармонию, неколебимое душевное равновесие, мгновенную готовность к доброте, отзывчивости, пониманию... И все это на ходу, в суете, в постоянном, стремительном полете по горбатым тбилисским улочкам, по лестницам чужих домов, из столовой в кухню, из кухни в гостиную, из гостиной в прихожую... Не случайно первое интервью по личным вопросам, которое покажет нам Лана Гогоберидзе, на самом деле окажется не столько беседой, которую ведет журналистка Софико с пожилой женщиной по заданию своей газеты, сколько интервью, которое проведет с ней самой, взяв инициативу в свои руки, эта пожилая, мудрая грузинка с трагическим лицом много пережившей на своем веку женщины.
Это она спросит Софико — счастлива ли она, и хотя Софико, не задумываясь, ответит, что счастлива, весь последующий фильм будет ответом на этот незапланированный вопрос, и весь сюжет будет развиваться именно так — показывая Софико в ералаше домашнего быта, в суматохе редакционных дел, в гостях у трогательных и комических родственниц — несмотря на то, что зритель без труда заметит за всем этим привычным, негромким счастьем несомненные трещинки в семейной жизни, незаметно, но мало-помалу расширяющиеся, углубляющиеся, пока эта сложная система неустойчивого семейного равновесия не разладится окончательно, пока Софико не останется одна, пока не начнет трудное путешествие к себе самой, чтобы начать все сначала.
Наверно, одной этой — достаточно уже известной нашему кинематографу — сюжетной линии было бы достаточно, чтобы картина Ланы Гогоберидзе привлекла внимание зрителей. Жанр мелодрамы, тем более сфокусированной в удивительной естественности Софико Чиаурели, придающей значительность и глубину самым банальным семейно-бытовым ситуациям и репликам диалога, всегда находит благодарных зрителей и почитателей. Однако фильм Ланы Гогоберидзе недаром называется «Несколько интервью по личным вопросам» и недаром интервью эти появляются на экране не только в ходе, так сказать, профессиональной деятельности героини, но то и дело, а к финалу все чаще, вспыхивают в ее сознании — то параллельно ее жизненным сложностям и горестям, то как бы пересекаясь с ними без видимой связи и логики, комментируя мысли Софико, полемизируя с ними, а то и просто отвергая их наотрез. Мало того, эти ретроспекции словно создают вторую, более глубокую линию жизни Софико, придают глубину и дополнительный драматизм внешней линии ее существования, обогащают ее и радостью, и печалью, создают — все вместе, и каждая в отдельности — сложную, стереоскопическую панораму нынешней женской судьбы, которую Лана Гогоберидзе разворачявает перед своей героиней, перед нами, зрителями, не навязывая рецептов, готовых решений, нравственных приговоров, понимая, что жизнь — это штука сложная, и в этом ее смысл и красота...
Кинокритик Мирон Черненко
«Спутник кинозрителя», октябрь 1979 года
