В этом фильме «киберы» не рассчитывают число парсеков до ближайшей к нам, землянам, планетной системы. Не звучит электронно-астральная музыка, призванная настроить зрителя на таинственно-приподнятый лад. А герои зовутся простыми, привычными для нашего слуха именами.
Однако все это никак не снижает градуса загадочности, даже патетики мосфильмовской комедии «Шанс», поставленной Александром Майоровым по сценарию Кира Булычева. Пафос картины рождается из сплава извечной человеческой ностальгии по невозвратимым годам юности, озорного юмора, полета светлой фантазии.
Все это в полной мере органично стыкуется в лучшей сцене картины, когда провизор Савич, конструктор Грубин, учительница Елена Сергеевна, прораб Корнелий Удалов и некоторые другие жители старинного городка Великий Гусляр, хватив под зорким и суровым взглядом Алмаза Битого «марсианского зелья», ждут возвращения молодости.
Атмосферу этого радостного и одновременно тревожного ожидания создают и неброские, но такие непередаваемо прекрасные пейзажи летней среднерусской ночи и нескончаемой утренней зари, рисуемые нам камерой оператора Григория Беленького, проникнутая мягким лиризмом музыка Алексея Рыбникова.
Тут царит кинематограф. Его образы без лишних слов делают нам близкими и понятными переживания героев, Никиты Савича, мечтающего исправить «роковую ошибку» и вновь соединиться с любимой женщиной, Александра Грубина—умельца-самородка, растратившего свой талант и саму жизнь по пустякам. Ему надо наверстывать упущенное за годы бесцельной суеты и бессмысленной мельтешни. Надо учиться. А вот Елена Сергеевна так и сохранила в душе огромный запас нежности, стремление любить и быть любимой. Алмаз Битый, сподвижник самого Степана Разина, уже проживший по самому скромному подсчету несколько человеческих жизней, не утратил жадного интереса ко всему происходящему, острой любознательности к неведомым дорогам познания. Этот интерес и подарил ему более трех столетий назад встречу с пришельцем-инопланетянином. А тот наделил Алмаза волшебным зельем для сугубо индивидуального пользования. Но могла ли щедрая, широкая душа донского казака отказать в благе чуть ли не бессмертия любимой женщине? Так впервые нарушил он завет пришельца. Состарившаяся было персидская княжна (да-да, та самая княжна из старинной народной песни, которую грозный атаман Степан Тимофеевич якобы кидал в набежавшую волну) вновь и вновь обретала юность, с тем чтобы опять встретиться с Алмазом уже в наши дни.
Персидская княжна, теперь именуемая Милицей Федоровной, в исполнении Марии Капнист и Дилором Камбаровой очаровательна, грациозна и достоверна в каждом своем появлении в фильме. Этого, увы, не скажешь обо всех героях, с которыми мы встречаемся на экране в двух ипостасях: в зрелые годы и в цветущей юности.
В распоряжение опытных Сергея Плотникова, Раисы Куркиной, Майи Менглет, Бориса Иванова, Игоря Ясуловича отдан достаточно интересный и многозначный драматургический материал. Молодым же артистам лишь предоставлен шанс молчаливо изобразить тех же героев в молодости. Их образы в связи с этим несколько блекнут, становятся менее выразительными. Думается, что это один из главных драматургических и режиссерских просчетов хорошей картины. Пожалуй, особняком в ней стоит четко разработанный и прекрасно, сыгранный комедийный дуэт Виктора Павлова и Людмилы Ивановой (Корнелий Удалов и Ксения).
В фильме весело, изобретательно, с щедрой выдумкой говорится об очень серьезных вещах. Утверждается важность наполненного, нужного людям существования. Создатели ленты восстают против обывательщины, всякого рода небокоптительства, пустой траты времени — самого драгоценного капитала, которым располагает человек.
Однако киноповествованию временами недостает цельности, самой режиссерской манере еще присуща некая фрагментарность. С добротными, динамичными сценами сосуществуют эпизоды вялые, аморфные, словно бы снятые наспех. К сожалению, к ним относится вся историческая часть фильма. Полагаю, что зрители только бы выиграли от полнокровного показа картин прошлого. Кстати сказать, картины эти существуют в превосходном литературном первоисточнике. Порой создателям фильма не хватает выдумки и размаха. К примеру, трудно оправдать появление в картине какого-то довольно жалкого, рисованного «летающего блюдца» и несколько облезлого инопланетянина. Позволяю себе замечания в надежде на продолжение, несомненно, интересного и плодотворного сотрудничества Кира Булычева и Александра Майорова, начатого сравнительно недавно короткометражной лентой «Золотые рыбки» и продолженного в фильме «Шанс».
Полагаю, что появление новых экранизаций произведений талантливого и самобытного литератора только обогатило бы столь популярный у зрителей жанр кинофантастики.
«Советский экран» № 22, ноябрь 1984 года
Феликс Андреев
