Почему советская кинематография, имеющая и замечательные кадры мастеров и блестящие художественные достижения, все же работает плохо?
Ответ на этот вопрос можно найти между прочим в трудах многолетнего руководителя нашей кинематографии Б. 3. Шумяцкого.
Б. 3. Шумяцкий за последние 2-3 года часто выступал как литератор, опубликовав, кроме многочисленных журнальных и газетных статей, ряд книг под увлекательными и многообещающими названиями:
«Пути мастерства».
«Кинематография миллионов».
«Советская кинематография сегодня и завтра»
В этих книгах, как и в практической деятельности начальника Главного управления кинематографии, центральное место, естественно, должна занимать забота о кадрах, о творческих работниках и мастерах, кинорежиссерах, актерах, драматургах, композиторах, художниках, силами которых создаются произведения кинематографического искусства.
Б. 3. Шумяцкий не раз говорит об этом в своих трудах. «Для всех ясно, что даже в сугубо прикладных областях нашего искусства — кинематографии хроникальной и научно-учебной — работают мастера — художники кинематографии, которые языком нашего искусства, т. е. образно, воссоздают на экране значимые явления науки, техники и всей социальной жизни страны», — пишет Б. 3 Шумяцкий в статье «О наших успехах и наших задачах».
Каким же образом т. Шумяцкий разрешал задачу привлечения, подготовки и выдвижения киномастеров и художников во всех звеньях и отраслях кинопромышленности?
В поисках ответа на этот вопрос в литературных трудах Б. 3. Шумяцкого мы наталкиваемся на ряд заявлений, обнаруживающих некоторые общие черты: необыкновенную легковесность, решение всех вопросов на словах, чрезмерный, необоснованный оптимизм, нередко переходящий в хвастовство, очковтирательство и полное несоответствие практике кинематографии.
В качестве примера можно сослаться на газетную статью «Дорогу молодым талантам», которая была опубликована Шумяцким к Международному юношескому дню в «Комсомольской правде». В ней Шумяцкий называл десятки фамилий молодых талантов, якобы недавно выдвинутых и работающих в кинематографии. Через несколько дней в «Правде» и в «Комсомольской правде» появились возмущенные письма молодых киноработников и комсомольской организации студии Мосфильм. В них совершенно ясно устанавливалось, как об этом написала «Правда», что у Шумяцкого «слово расходится с делом».
В более ранних трудах Шумяцкого мы находим те же свойства, ту же склонность к гиперболическим преувеличениям, широкому словесному размаху и расточительству в обещаниях. Мы узнаем, например, из книги «Советская кинематография сегодня и завтра» об обещании, данном партии и правительству в 1935 году, — «выпустить десятки и сотни таких картин, как «Чапаев».
Известно, как Б. Шумяцкий выполнил это обещание…
Собираясь строить грандиозный «Южный киногород» на 800 фильмов в год, т. Шумяцкий должен был задуматься о будущих кадрах для него. Вопрос этот нелегкий, так как для подготовки квалифицированных киноработников нужны годы. Но для Б 3. Шумяцкого это не вопрос. «Мы сумеем, — заявляет он, — в кратчайший срок мобилизовать и подготовить такое количество людей, какого не вместит ни один кинематографический город».
Однако напрасно мы старались бы искать в трудах Б. 3. Шумяцкого конкретные указания или какую-либо развернутую программу, как же он думает подготовить эти многотысячные кадры.
Подобных необоснованных хвастливых заявлений можно найти немало в книгах и выступлениях Шумяцкого. Но достаточно и этого, чтобы перед нами во весь рост встала фигура безответственного человека. Однако болтовня Б. 3. Шумяцкого не является только литературными невинными шалостями. Б. Шумяцкий толкал советскую кинематографию на неверный путь, вводил в заблуждение правительственные органы, и он же распоряжался огромными средствами и творческими судьбами сотен людей. Мы не можем здесь разбираться в хозяйственной деятельности т. Шумяцкого, хотя результаты ее в виде ежегодных миллионных убытков достаточно известны.
«Больной темой» в кино является сценарный вопрос. На словах Б. Шумяцкий против того, чтобы режиссеры сами писали сценарии. Он заявляет: «Если мы будем мириться с загрузкой режиссеров несвойственной им драматургической работой... то кинематография не выйдет из прорывов». Как видим, Б. Шумяцкий понимает огромный вред, который приносит кинопроизводству режиссерское авторство и соавторство. Он сам считает, что драматургическая работа несвойственна режиссерам. А на деле:
— «Судите сами, — говорит т. Шумяцкий, — крупнейшие наши фильмы этого года, как «Гроза», «Петербургская ночь». «Пышка», блестящий «Чапаев», «Юность Максима», «Крестьяне», — ставятся по сценариям, написанным киносценаристами или кинорежиссерам, а не писателями».
С одной стороны, Б. 3. Шумяцкий приветствует писателей. Он восклицает: «Ура советскому писателю!». Он не скупится на лесть и похвалы самым разным писателям, поет дифирамбы Вишневскому, Шкловскому, Эренбургу, А. Толстому, Ильфу и Петрову, Славину... Шумяцкий утверждает: «Кинематографию вместе с нами строили передовики-писатели, большую советскую кинематографию будут строить сотни писателей...». Он заявляет со всей решительностью: «Будет необычайной близорукостью, вопиющей слепотой людей, руководящих кино, если они сейчас же не позаботятся об организации профессии драматургов в семье работников кинематографического искусства».
А с другой стороны: «Что греха таить, во всех сценариях, написанных за последние годы писателями, самым уязвимым местом является сюжет. Он не ярок и не выразителен, в нем не чувствуется огненного дыхания эпохи. Герои произведений, как правило, малокровны, нет ни больших характеров, ни больших страстей».
За что же т. Шумяцкий хвалил писателей, если, по его же словам, ни один писатель не создал за последние годы в сценариях ни яркого сюжета, ни образов, не передал дыхания эпохи?
Это двойственное отношение к важнейшему вопросу о привлечении писателей в кино привело к тому, что писатели и по сейчас используются в кино совершенно недостаточно.
При таком гнилом руководстве, когда у руководителя слово расходится с делом, когда даже в высказываниях нет твердой линии, не приходится удивляться, что положение с творческими кадрами — с актерами, драматургами и режиссерами — в кино все еще неблагополучно.
Выступая в роли главного художественного руководителя советской кинематография, говоря о себе «мы, творческие работники», Б. Шумяцкий и в отношении художественной работы, и в отношении к ведущим кадрам художественной кинематографии обнаруживает нередко ту же неустойчивость взглядов и двойственность, прикрывающие фактическое неумение руководить и правильно разбираться в вопросах кино.
Напомним статью Б. Шумяцкого об ошибках в фильме «Бежин луг» после того, как эти ошибки были указаны руководящими партийными органами. Но видел ли т. Шумяцкий эти ошибки раньше? В статье своей он признает, что ГУК утвердил порочный сценарий «Бежин луг».
Однако из литературных трудов Б. Шумяцкого видно, что он присутствовал и на съемках этого фильма. Мало того, он давал свою оценку работе Эйзенштейна. «Я присутствовал на съемках у С. М. Эйзенштейна — этого мастера с мировым именем, — пишет т. Шумяцкий. — Я с болью наблюдал, как этот огромный творческий капитал растрачивается по мелочам, как из-за неорганизованности тратятся силы, время и умение. Мне было стыдно. Мне хотелось идти в партийный контроль и сказать: «Судите меня потому, что на нашей фабрике совершается преступление по отношению к самому дорогому материалу — художнику-мастеру». Это «глубокое» переживание Шумяцкого вызвано тем, что, присутствуя на съемке «Бежина луга», он заметил, что было потеряно 20 минут из-за того, что какой-то случайный человек влез в кадр, и сцену пришлось переснимать. Шумяцкий скорбит и готов пойти под суд, так как Эйзенштейн потерял напрасно 20 минут. Однако Эйзенштейн благодаря слепоте Шумяцкого потерял два года, снимая порочный фильм.
Брак фильма «Бежин луг» не был единичной ошибкой. За последние годы десятки готовых фильмов положены на полку в результате политической слепоты и отсутствия художественного понимания у руководителей ГУК. Об этом т. Шумяцкий в своих трудах умалчивает. О политической слепоте Б. 3. Шумяцкого свидетельствует не только брак художественных фильмов. Начальник ГУК ив заметил, что в большинстве киноорганизаций и в самом аппарате ГУК орудовали враги народа и вредители. Мало того, Шумяцкий создавал иллюзию благополучия, сам насаждал политическую беспечность. В одной из своих книг Б. Шумяцкий заявлял: «Конечно, в отдельных звеньях были, а может быть и сейчас есть отдельные чужаки. Но это отдельные исключения». Так утверждал т. Шумяцкий («Советская кинематография сегодня и завтра», стр. 138—139) в момент, когда в его собственном аппарате в соседнем с ним кабинете, под боком, в крупнейшей студии Мосфильм орудовали враги. Это ли не преступная беспечность!
Шумяцкий писал, что «никаких объективных причин невыполнения планов нет, а есть только субъективные, есть конкретные виновники зла в каждом отдельном случае». Но кто же эти виновники? Начальник ГУК этим не интересовался, он их не разоблачал. Шумяцкий видел огромные неполадки и в пленочной промышленности: «Перфорация кривая, укладка небрежная, эмульсия ползет и т. д. В чем тут дело? — спрашивает т. Шумяцкий. — Думаю, что в круговой поруке. Ходят некоторые товарищи, спесиво надувшись, и думают, что уже полностью освоили метод, а качество обождет». На самом деле в кинематографии вредили, пользуясь безрукостью и слепотой т. Шумяцкого, оголтелые матерые шпионы, троцкистско-бухаринские агенты, наймиты японо-германского фашизма.
Несмотря на огромное внимание к советскому кино и постоянные заботы со стороны партии и правительства—руководители советской кинематографии во главе о Б. Шумяцким не выполнили поставленных перед ними задач, они проваливали планы и остались в юбилейном году в неоплатном долгу перед советским зрителем.
В трудах Б. Шумяцкого мы видим зазнайство, бахвальство, самоуспокоенность и безответственную болтовню, отсутствие критического отношения к «неполадкам» в кино, чем воспользовались орудовавшие в киноорганизациях вредители. Полное притупление бдительности дало возможность этим врагам безнаказанно действовать в течение долгого времени. Мы видим также конкретные примеры пренебрежительного, зачастую лицемерного, отношения Б. Шумяцкого к живым людям и отрыв киноруководства от основной массы работников кинематографии. Все это привело советскую кинематографию к тяжелым прорывам. Таковы плоды деятельности в кино В. Шумяцкого.
Д.Алексеев
«Советское искусство», 10 января 1938 года
