Ровесник Френсиса Копполы Уильям Фридкин, пожалуй, единственный режиссер русского происхождения, добившийся в Америке суперуспеха, хотя путь к нему был достаточно долгим.
В 1955 году 16-летний Уильям впервые появился на телевидении. Мальчишку никто не воспринимал всерьез, но и выгонять не стали: студии были нужны курьеры. Парень оказался упрямым - и уже к концу 1950-х он стал постановщиком телепрограмм. Это были развлекательные шоу, спектакли, короткометражные фильмы.
В 1967 году он впервые снял «большое кино». Фильм назывался «Добрые времена», и главную роль там играла талантливая певица Шер («Маска» П.Богдановича, «Ведьмы из Иствика» Дж.Миллера).
Однако первые 4 фильма не принесли Фридкину заметной популярности. В первые ряды лидеров хит-парадов вывел его «Французский связной», впечатляющий полицейский триллер о борьбе полиции с наркомафией с отличными актерскими работами Джина Хэкмена, Роя Шайдера и Фернадо Рея и лихо снятой сценой погони.
Картина имела многомиллионные сборы, но ее кассовый успех был перекрыт следующим хитом Фридкина – «Экзорсистом» («Изгоняющим дьявола»). Рожденный на волне успеха «Ребенка Розмари» Р.Поланского, этот фильм ужасов рассказывал о бесах, вселившихся в беззащитную девочку. «Экзорсист» вызвал массу подражаний и продолжений, которые, как правило, отличались еще большей натуралистичностью в показе тех мерзостей, которые вытворял Дьявол со своей жертвой...
«Экзорсист» стал фильмом-шоком. Следующей сенсацией стал фильм Фридкина «Разыскивающий». Синтез психологической драмы и полицейского триллера с участием Э.Пачино был неоднозначно воспринят прессой и публикой. Многих отталкивал сам материал - мир гомосексуалистов. Проблема «профессионального риска2 главного героя, вынужденного ради поимки преступника выдавать себя за одного из «голубых», тоже не способствовала превращению «Разыскивающего» в фильм для семейного просмотра.
После «Разыскивающего» в творчестве Уильяма Фридкина явно наметился спад. Воспоминания об «Оскарах» (5 за «Французского связного», один за «Экзорсиста»), вероятно, тешили его самолюбие, но когда, пытаясь повторить былой успех, в полицейских триллерах «Жить и умереть в Лос-Анджелесе» и «Отряд по борьбе с терроризмом» он без особого успеха погружал зрителей в мир напряженного действия, преследований, перестрелок и драк. Этим картинам явно не хватало дыхания, их герои были далеки от психологической убедительности персонажей Шайдера и Хэкмена, пропала и бытовая атмосфера «Связного», замешанная на съемках скрытой камерой, на «вживлении» героев в реальную стихию фривеев, злачных переулков, портовых складов, негритянских кварталов и т.д.
По-видимому, ощутив исчерпанность «полицейской темы», Уильям Фридкин на рубеже 1990-х вновь обратился к мистике в эффектном триллере «Хранитель».
...Счастливая супружеская пара после рождения ребенка нанимает симпатичную няню, которая оказывается посланницей Дьявола…
На сей раз к Фридкину, по-видимому, вернулось «второе дыхание»: фильм динамичен, изобретателен по части спецэффектов и монтажа, любопытен в изобразительном плане, напряжение и зрительское внимание удерживается «хичкоковским» саспенсом. Молодые актеры хорошо чувствуют жанр, чуть отстраненную, стилизованную манеру повествования. На фоне недавних «проколов» Фридкина все это выглядит совсем недурно...
«Беспечные ездоки, бешеные быки» (Питер Бискинд)
Перед сеансом «Звёздных войн» в «Китайском театре» Бад Смит крутил рекламный ролик «Колдуна». «Плёнка кончилась, занавес закрылся и тут же открылся вновь, — вспоминает Смит. — Но не просто, обыденно, а во всю ширь, казалось, что неведомое пространство поглощает тебя. Потом послышался шум и уже ты сам оказывался в космосе. После такого наша невзрачная ремеслуха не воспринималась. Я сразу предупредил Билли: «Похоже, нас погонят с экранов. Стоит тебе самому взглянуть на этот фильм».
Фридкин отправился в кинотеатр со своей новой женой, французской актрисой Жанной Моро. По окончании у него завязался разговор с управляющим заведения.
Показывая в сторону нескончаемого людского потока, заполняющего вестибюль, тот сказал:
— Этот фильм делает потрясающую кассу.
— Да-да, и мой фильм выходит через неделю, — ответил Фридкин, явно нервничая.
— Конечно, но имейте в виду, если дело не пойдёт, придётся вернуть на афиши «Звёздные войны».
Реакция режиссёра напоминала гримасу человека, только что получившего хороший удар под дых. «Ничего не понимаю, — промолвил Фридкин, обращаясь к жене. — Миленькие роботы-зверушки и прочая ерунда, а такая реакция, может, мы не туда идём?». Через неделю «Колдун» уже шёл в афишах за «Звёздными войнами». Однако мрачный, лишённый и намёка на жалость, в особенности в сравнении с превосходной космической оперой Лукаса, фильм демонстрировали при пустом зале и совсем скоро, без всяких церемоний, сняли с репертуара. «Колдун» провалился по всем статьям, принеся в мировом прокате ничтожные 9 миллионов. Фридкин лишился дара речи: он не мог понять, почему картина не нравится ни зрителю, ни критикам. {} Несомненно, в фильме есть несколько запоминающихся образов и моментов, но в целом лента оставляет впечатление исключительно претенциозного эстетствования автора и манерности. Это тем более забавно, что совсем недавно Фридкин сам осуждал Копполу и Богдановича за их стремление к «художественности», выбрав в качестве программной установки коммерческий успех кинопродукции. {}
Оказавшись на перепутье между Америкой и Европой, коммерцией и искусством, Фридкин сам загнал себя в роковую ловушку, черпая с обеих сторон только худшее. Американский ремейк французской классики вышел слишком мрачным, без узнаваемых лиц, лишь эпизодами напоминая прежнего режиссёра. Да и американцы конца 70-х заметно отличались от зрителей, на ура принимавших «Французского связного». Как большинство режиссёров 70-х годов, Фридкин мечтал стать новым Годаром, Бергманом или Антониони, но так и не нашёл свой, индивидуальный кинематографический язык, способный органично соединить американские реалии и европейскую утончённость, что удалось Битти и Пенну в «Бонни и Клайде», Богдановичу в «Последнем киносеансе», Рэфелсону в «Пяти лёгких пьесах».
«Глюки» (Bug) — 2006 (Михаил Трофименков)
Фильм, вселивший надежду на то, что Уильям Фридкин еще не потерян для человечества. Конечно, «Глюки» не «Французский связной» (1971) и не «Изгоняющий дьявола» (1973). Но на фоне того, что Фридкин снимал в последние годы, этот злой, непритворно загадочный триллер — почти что фильм категории Б. От «Глюков» повеяло жестокой энергией как раз начала 1970-х годов, когда в моде были притчи о насилии и безумии как естественных спутниках людского рода. Фридкин снимает грубо и грязно — под стать жизни официантки Агнес (Эшли Джадд): экс-муж в очередной раз вышел из тюрьмы и вот-вот заявится, чтобы, как водится, избить ее; сын бесследно пропал; вместо дома — мотель в глухой Оклахоме; единственная подруга — лесбиянка. Знакомство Агнес с хорошим, хоть и не без причуд, человеком Питером (Майкл Шеннон), вроде бы отставником, скромным и вежливым, напоминает о бесчисленных драмах на тему встречи двух одиночеств, но Фридкин с прямолинейностью, другому режиссеру непростительной, начинил реалистическую экспозицию весомыми знаками беды: от загадочных телефонных звонков, приводящих Агнес в ужас, до заимствованного из «Апокалипсиса сегодня» Копполы неумолимого вращения лопастей вентилятора и шума фантомного вертолета. У Питера не тараканы в голове, все гораздо хуже: у него — жуки, которых якобы запустили ему в кровь армейские «убийцы в белых халатах». Секс героев Фридкин снимает так, что он напоминает передачу какой-то заразы, но какой именно — жуков или безумия — он так и не объяснит. В общем-то и неважно, снял он антивоенную трэш-сатиру, научную фантастику или историю болезни: в любом случае получился фильм ужасов, пугающий, в отличие от обычных образцов жанра, именно потому, что финальный кошмар совершенно реалистичен, но притом совершенно невероятен: зритель обречен остаться наедине с загадкой без разгадки, точнее говоря, с набором разгадок, одна хуже другой.
Уильям Фридкин: «Создание фильма ‒ процесс сугубо механический» (Studio Ciné live, 2009, juin, N 6. Записал Тома Борез. Перевод с французского А.Брагинского)
Сюжеты всех фильмов сами собой рождались в моем воображении. Я никогда их специально не искал. Сценарии сочинялись одним духом, без долгого обдумывания и творческих мук. А приступая к съемкам, главное — иметь в голове полное представление о фильме. {}
…На площадке я никогда не раздумываю, не жду вдохновения, как это часто случается с нашим братом. Могу даже так сказать: создание фильма — процесс сугубо механический.
Конечно, в центре этого процесса находятся актеры. И тут тоже все зависит от предварительной подготовки, прежде всего от кастинга. Если выбор сделан точно, нет никаких оснований ждать неприятных сюрпризов. {}
Специалисты по психологии актерской игры в Актерской студии занимаются фигней. Зараженные этой бациллой артисты, с которыми я работал, иногда доставали меня расспросами относительно характера своего героя. Приходилось выдумывать разные истории. Но чаще всего я отвечал так: «Ты спрашиваешь, почему должен сделать то или это? Но все написано в сценарии!» В самом деле, попробуйте понять, что происходит в голове серийного убийцы.
Что сказать актеру, который должен играть такой персонаж? {}
Если давать актеру слишком много указаний, у него появится искушение слишком честно и ревностно им следовать. А режиссер в каждом конкретном случае сам должен приспосабливаться к технике игры актера.
Вспоминаю Макса фон Сюдова в одежде священника в «Изгоняющем дьявола». Мы уже собрались снимать, как он вдруг поворачивается ко мне и говорит: «У меня проблема в этой сцене». Спрашиваю: «Какая?» «Дело в том, — отвечает он, — что я не верю в Бога». «Но ты ведь снимался в роли Иисуса в картине «Величайшая из когда-либо рассказанных историй». — «Да, но я ведь играл Иисуса как простого человека, а не божество!» — «Вот и играй такого же человека в образе священника!». {}
Сегодня я занимаюсь экранизациями опер, и это прекрасный способ пересмотреть свои режиссерские принципы. В опере режиссер занимает самое незначительное место. Гораздо важнее дирижер и партитура композитора.
А я, стало быть, лишь скромно стараюсь воплотить на экране чужие замыслы.1