Летом 1990 года Эфраим Севела — автор тринадцати романов, выдержавших 67 изданий по всему миру, писатель, сценарист, кинорежиссер, живший в Израиле, Франции, Америке, участвовавший в 1973 году в так называемой войне Судного дня, а до этого эмигрировавший из СССР, человек, чье имя у нас вычеркнули из всех титров и справочников,— закончил в Советском Союзе съемки картины «Попугай, говорящий на идиш» и собирается ставить следующую.
Уже была триумфальная премьера фильма Э. Севелы «Колыбельная» на первом Московском международном фестивале кино- и телефильмов для детей и юношества в 1989 году. Эта картина, трогательная и человечная, хотя посвящена она событиям и временам страшным, так и не куплена для проката в СССР. С единственной авторской копией Севела проехал всю страну, показывал картину в Москве и Тбилиси, Ленинграде и Одессе...
— И вот в Одессе ко мне пришли ребята из фирмы «Киносервис» при Ильичевском райкоме комсомола и предложили экранизировать что-нибудь из моих книг. Я вспомнил о повести «Мама» — про парнишку по имени Янкель, который жил накануне второй мировой войны в Вильно, мечтал выучиться в Варшаве на адвоката. Еще о его маме, мадам Лапидус, которая пекла самые вкусные в мире пирожки. И о том, как началась война и как мечтал Янкель вернуться к маме, как служил в разных армиях мира, как многие годы пробирался к ней через африканские пустыни, через Сицилию, Париж и Вьетнам...
Я написал сценарий. Взяли в банке ссуду на миллион рублей, заключили договор с советско-западногерманской фирмой «Примодесса» (отсюда хорошая пленка и показ будущего фильма по всему миру) и — запустились...
- Все так просто?
— Конечно, нет. Даже имея деньги, оказалось непросто их потратить и купить необходимый реквизит. Мне кажется, сейчас в Советском Союзе идеологическая цензура трансформировалась в материальную.
Это с одной стороны. С другой — на Литовской киностудии (а мы снимали большую часть картины в Вильнюсе, пользуясь услугами Литовской студии) сумели замечательно справиться с очень трудным заказом: сшить для массовых сцен форму армий разных стран — советской, английской, польской, американской, французской. Африканскую пустыню снимали в Неринге, вьетнамские джунгли — в Кобулети.
Надеюсь, картину посмотрят с интересом и здесь, и на Западе. Мне нравятся актеры, с которыми я работал,— это и исполнитель главной роли Рамаз Иоселиани из Грузии, и москвичи Мария Полицеймако, Авангард Леонтьев, Семен Фарада. Прекрасную музыку написал Исаак Шварц.
- Там действительно будет говорящий попугай?
— Конечно. В пекарне мадам Лапидус посетителей встречал попугай, который здоровался с ними на еврейском, польском или русском языках, безошибочно определяя национальность входящего.
- О чем будет следующая картина?
— Ее название — «Благотворительный вечер». Это повесть о судьбе эмигранта из СССР, кинорежиссера, оказавшегося в Нью-Йорке. Иногда его приглашают выступать в благотворительных концертах, и он берет напрокат фрак и потрясает зал, а потом снова идет работать лифтером.
Сценарий написан по моему рассказу «Загадочная славянская душа». Там будут всего два актера; фильм я рассчитываю снять за семь смен в гостиничном комплексе на Красной Пресне.
- У вас такие обширные планы, связанные с Советским Союзом...
— Мне нравится атмосфера взъерошенной, вставшей на дыбы России. И странно: 17 лет не был я здесь, но сопереживаю всему происходящему, принимаю все близко к сердцу.
Понимаете, в чем дело: Запад только отсюда кажется сладким и зализанным. На самом деле он часто бьет по голове и ощутимо больно. К Западу надо приспособиться. Мне это удалось, но духовно, психологически я там и сейчас не чувствую себя дома. Нет застольного тепла, нет чего-то еще неуловимого, что мне почему-то удается найти здесь, в чужих, снятых для меня на время квартирах, в измученной проблемами стране...
А.Колбовский
"Советский экран" № 14, 1990 год
