Бытует мнение,что литовский кинематограф — мужского «роду-племени». Действительно, если перебрать в памяти литовские картины, мы не обнаружим в них ни одной ведущей женской роли... Так уж сложилось, что драматургия и проблематика литовских картин на первый план выдвинули мужские судьбы — суровые, мужественные, а женщины лишь оттеняли их.
Еще в студенческую пору Эугения Плешките (она окончила актерский факультет Литовской консерватории) выделялась среди своих коллег яркой сценической внешностью, красивым, богатым оттенками голосом, завидным умением не открываться до конца, как бы приберегая своеобразный неприкосновенный душевный запас для следующей роли. Все это сулило девушке из Жемайтии интересную актерскую судьбу. И действительно, еще будучи студенткой, Эугения начала выступать на сцене Вильнюсского Академического театра драмы, сыграла свою первую роль в кино — возмужавшую на дорогах войны молодую учительницу Довиле в картине режиссеров Жебрюнаса и Вабаласа «Канонада».
Однако сосредоточенность авторов на изобразительной стороне фильма исключала психологическую разработку характера героини.
Горечь несостоявшегося дебюта надолго оттолкнула актрису от кинематографа. Многие режиссеры видели в ней после «Канонады» лишь распространенный тип «голубой героини», этакой белокурой красавицы с отрешенным взглядом и высокомерно замкнутым лицом. Между тем Эугения Плешките много и интересно играла в театре — героинь Артура Миллера, Джона Осборна, русских и литовских драматургов, озорных мальчишек в спектаклях для детей и юношества. Этот разносторонний опыт в театре (сперва в Академическом, затем — в Театре юного зрителя) впоследствии определил и ее разнохарактерные роли в кино. Тем не менее большие интервалы между самыми первыми ролями на экране вынуждали актрису каждый раз заново приспосабливаться к кинематографической среде, неустанно бороться с налетом театральности, особенно с форсированием эмоций — приемами, которые глубоко чужды литовскому кинематографу. И, наверное, только незаурядное актерское дарование и постоянная потребность пробовать свои силы в самых различных ролях у разных режиссеров помогли Эугении преодолеть кинематографический барьер.
Среди экранных созданий Плешките — корыстолюбивая Ингрида в ленте Раймондаса Вабаласа «Лестница в небо» и бедовая, дерзкая вдовушка в его же фильме «Камень на камень»; гордая и неприступная насмешница Регина во второй новелле картины «Игры взрослых людей», под напускной веселостью прячущая неудавшуюся судьбу одинокой женщины, и тонкая, легкоранимая Агне в фильме Альгирдаса Араминаса «Найди меня», отчаянно борющаяся за подлинную красоту человеческих отношений...
Но все эти роли были лишь более или менее удачными эпизодами творческого пути актрисы. Наиболее точный среди них — образ немки Герты в телефильме Марлена Хуциева «Был месяц май», сыгранный Плешките изобретательно и умно. Работу над этой ролью актриса вспоминает с удовольствием. Здесь все строилось на полном взаимопонимании и добром сотрудничестве с режиссером, сотрудничестве, внушающем чувство личной ответственности не только за свою роль, но и за общий успех.
Подступом к долгожданной большой роли о кино стал для актрисы образ жены и друга революционера-подпольщика Гедрайтиса (Антанас Шурна) в картине режиссера Марионаса Гедриса «Раны земли нашей». Предельно схематичная драматургия образа не удовлетворила актрису. Вместо ограниченной мещаночки Эугения сыграла женщину, разделяющую интересы своего мужа, хотя и не участвующую в его борьбе. Гедрайтене отдает на его защиту все свое женское обаяние и душевную чуткость, весь свой ум и обостренную интуицию.
С Антанасом Шурной Эугения Плешките встретилась в следующей
картине Гедриса — двухсерийной исторической драме «Геркус Мантас». Трагическая борьба с крестоносцами и поражение пруссов обратились трагедией и для судьбы героини, которую воплотила на экране актриса. Образ жены вождя пруссов Мантаса — Котрины, прожившей свою короткую жизнь в атмосфере недоверия и ненависти и принесенной в жертву языческим богам, актриса наделила истинным драматизмом. Раздираемая противоречиями — то улыбчивая и нежная, то исступленно ожесточенная, то надломленная предчувствием беды, то гордая и мужественная,— Котрина достойна своего избранника, ради которого она оставила свою родину, поселилась в стране врагов. Под стать своему партнеру, сыгравшему роль Геркуса Мантаса на высокой трагедийной ноте, Плешките создала характер женщины исстрадавшейся, отвергнутой и своими и чужими, теряющей веру в христианского бога, но до конца верной избранному пути.
В фильме Алмантаса Грикявичюса «Садуто-туто», поставленном по сценарию Витаутаса Жалакявичюса, Плешките играет жену художника Марию. В небольшом по экранному времени отрезке ее жизни прослеживается путь сомнений и мучительных раздумий женщины, отвергнувшей уготованную ей участь безликой спутницы талантливого мужа. Образ Марии, как и большинство ролей, сыгранных актрисой, неоднозначен. Она покорна и горда одновременно, она сдерживает себя даже тогда, когда накопившаяся горечь, кажется, вот-вот прорвется наружу, она спокойна и тактична, когда ее оскорбляет юная девушка. Марии свойственны и женская солидарность и сострадание чужому горю. Вместе с тем она ревнива и подозрительна, горько переживает отчужденность мужа, самоотверженно ищет пути в труднодоступный ей внутренний мир художника.
Эугения Плешките мечтает о роли жемайтийской женщины-крестьянки, о классических образах — женщинах больших страстей, значительных судеб. Не вспомогательной, но собственной — сложной и достойной всяческого внимания — жизнью призваны прожить на экране ее героини.
Марианна Мальцене
«
Советский экран» № 14, июль 1975 года.
