Призрак Берлинской стены бродит по миру… Люди не могут прийти к единому мнению, почему она пала, почему рухнул коммунизм в Европе, почему закончилась «холодная война». Четыре главных мировых центра силы – США, Россия, Европа и Китай предлагают объяснения, противоречащие друг другу. Это – не академический спор. От того, как политические элиты понимают прошлое, зависит их стратегия на будущее.
Американцы трактуют конец «холодной войны» как историю успеха. «С Божьей помощью, - заявил президент Джордж Буш-старший, - Америка победила»… Падение Советов и демократические революции в Восточной Европе видятся американцам не только как признание глобального лидерства США, но и как торжество американских ценностей. Угнетенные народы Европы хотели быть, как мы, думали американские лидеры. «Мы знаем, что работает. Свобода работает», - сказал президент Буш… Американская версия предлагает очень простое объяснение окончания «холодной войны»: сильные всегда правы, и мы всю дорогу правы…
Но европейцы не верят в эту историю. Они объясняют крушение коммунизма не американским могуществом и не американскими идеалами, а своим собственным, европейским, порывом. Не сила уничтожила коммунизм. Наоборот, неприменение силы сделало возможным бархатные революции в Восточной Европе…
Мир – не случайный мотив в этой европейской повести. Он связан с процессами интеграции и создания наднациональных институтов, призванных залечить кровавые раны прошлого… Европейские лидеры сумели построить общий дом, сблизить экономики, религии, культуры, сплотить народы в общество, в котором нет места даже угрозе применения силы…
Русские извлекли из истории Берлинской стены совсем другие уроки. Горбачевские надежды на дальнейшее сближение с Европой быстро развеялись. НАТО расширилась на восток несмотря на то, что Москве, как она считала, были даны твердые обещания, что граница альянса пройдет по границе новой, объединенной Германии. Евросоюз закрыл свои двери для России. Поляки, чехи, словаки и венгры, освобожденные от нацистской тирании ценой огромных потерь и получавшие от Кремля помощь в течение десятилетий, отвернулись. И никакого второго «плана Маршалла» не последовало…
Владимир Путин рисует события 1989 года в мрачных тонах. Распад СССР стал «величайшей геополитической катастрофой ХХ века», считает он. Выводы: обещания Запада ничего не стоят, а Россию уважают, только если боятся ее. Путин не осмеливается соперничать с США в военной области, вместо этого он находит общий язык со странами, которые считают Америку слишком самоуверенной. При этом для достижения своих целей он использует те средства, которые есть в его распоряжении – энергоносители, киберпространство и вето в Совбезе ООН. Пусть европейцы болтают, американцы хвастаются, Путин действует.
Китайская история 1989 года в меньшей степени связана с падением Берлинской стены и в гораздо большей – с событиями на площади Тяньаньмэнь. Восточноевропейские революции обеспокоили китайских лидеров… «Надо приложить все усилия к тому, что перемены в Восточной Европе не повлияли на внутреннее развитие Китая», - заявили руководители КПК в марте 1989 года…
Из всех режимов, которые столкнулись в 1989-м с народными выступлениями, выжил только китайский. Почему? Потому что был безжалостным…
В целом уроки 1989 года нельзя считать оптимистичными. Каждая из великих держав идет вперед, руководствуясь своей версией прошлого… А когда из общей истории делают столь разные выводы, конфликты становятся делом времени. Американцы могут затеять новую гонку вооружений – на этот раз с Китаем. Ведь эта стратегия сработала против СССР. Европейцы могут настолько уверовать в примирение, что проглядят появление реальной опасности у своих границ. Путин и его последователи в один прекрасный день могут зайти слишком далеко, и это приведет к серьезному конфликту… Толпы демонстрантов уже заполнили улицы Гонконга, и недовольство может перекинуться на весь Китай, если экономический рост в стране замедлится…
Мир, сложившийся после 1989 года, не сулит мало хорошего. Один из участников британской рок-группы Jesus Jones, глядя на разрушение Берлинской стены, сказал: «Мир очнулся после истории». Но из-за того, что падение Стены трактуется во всех странах по-разному, история еще над этим посмеется.
