Нам предстоит встреча с романом Стендаля «Красное и черное»: четыре вечера, в установленный программой час, будем мы включать телевизор, а потом обсуждать перипетии этого сложнейшего и интимнейшего повествования. Интимного не потому, что значительное место в его фабуле занимает любовная драма. Но потому, что эпически масштабный, объемный и многоплановый образ своего времени гениальный французский писатель воплотил в движении глубинных, подробнейших, неповторимо индивидуальных процессов развития личности. С лирической доверительностью и беспощадностью он обнаружил высочайшие порывы и низменные проявления человеческого духа во всем их борении и противоречии.
«Эх, сударь мой! Роман — это зеркало, с которым идешь по большой дороге. То оно отражает лазурь небосвода, то грязные лужи и ухабы», — воскликнул Стендаль, перебив себя на одной из напряженнейших страниц.
Почти полтора века назад еще не прославленный, но уже великий художник создал этот шедевр наедине со стопой бумаги, только черным по белому, в расчете на собеседника, так же сокровенно склонившегося над страницей книги.
На этот раз между нами и автором будет многоцветный экран и большой творческий коллектив. Цветной художественный фильм «Красное и черное» снят на студии имени М. Горького по заказу Центрального телевидения в постановке народного артиста СССР С. А. Герасимова.
Привычные представления зрителей прочно связывают имя Сергея Герасимова с современной темой. Между тем для самого художника нет ничего неожиданного в обращении к французскому классику. Оно продиктовано давним интересом к этому роману, занимающему значительное место в его педагогической работе.
— Школа выстроилась на литературе как на основе,— утверждает мастер, убежденный в кровной связи кинематографа с прозой.
Для Сергея Герасимова вопрос о возможности безболезненной экранизации прозы, этого резкого вмешательства в природу произведения, не дискуссионен. Опытный кинодраматург, он и сценарий считает скорее прозаическим жанром. В его представлениях прозе отводится как бы материнская роль в отношении к фильму. Она привлекает режиссера беспредельностью изобразительных возможностей слова, опирающегося на воображение художника, емкостью диапазона и подробностью эпического повествования, свойственными также и кинематографу. Но кинолента еще и воплощает это многообразное содержание в динамичных зримых образах. Другой неизменный принцип Герасимова-педагога: формирование личности самого актера — решающая задача. Он убежден: как бы ни усложнялась техника современного кинематографа, целью его остается все более глубокое проникновение в человека. Такому кино нужен актер зрелый, мыслящий, высокоэмоциональный. И в мастерской Герасимова постоянными наставниками студентов стали Пушкин и Чехов, Толстой и Гоголь, Шекспир и Стендаль...
Многие популярные актеры экрана — питомцы этой мастерской. Интересно сообщить завтрашним зрителям «Красного и черного», что на третьем курсе ВГИКа все эти актеры прошли через уроки романа Стендаля. Для последнего, пятого состава уроки завершились выпускным спектаклем.
Может быть, путь Стендаля к нашим домашним экранам начался тогда, когда, следя в классе за первыми, неуверенными еще попытками студента ВГИКа Коли Еременко воссоздать Жюльена Сореля, Герасимов воскликнул:
— Как он похож!..
Судьбу дипломного спектакля, затем постановки «Красного и черного» на сцене Театра киноактера и, наконец, экранизации романа решила творческая удача еще двух однокурсниц — Наташи Бондарчук и Наташи Белохвостиковой.
В представлении Сергея Герасимова актерская индивидуальность Наташи Бондарчук так же счастливо совпала с образом мадам де Реналь, как Наташи Белохвостиковой с Матильдой де ля Моль. С тех пор прошло несколько лет. Мастер реализует давнюю творческую привязанность. Молодые актеры возвращаются к роману, обретя первую зрелость.
— Все это время роман не отпускал меня ни на один день,— признается Николай Еременко.
Ему предстоит пережить для нас сложнейшую трагедию души живой, бьющейся в путах окружающего лицемерия, ханжества, меркантилизма эпохи Реставрации, сменившей красные всполохи грозовых лет революции и империи Наполеона. Талантливый простолюдин во враждебном мире, где героические устремления оборачиваются разъедающей душу гордыней, а любовь перемешана с мелким тщеславием. Дитя и жертва этого мира, его дерзкий судья и возмутитель проживет перед нами короткую жизнь, полную жестокой борьбы лихорадочного расчета с прекрасными порывами души. Артисту предстоит пережить катастрофу этой души, ценой преступления пришедшей к истинному постижению добра и зла.
Наталья Бондарчук возвращается к образу мадам де Реналь, обогащенная опытом ряда ролей и первой режиссерской работы. В роли тридцатилетней супруги мэра ее привлекает глубокий характер, редкая возможность сыграть натуру страстную. В муках рождается личность.
— Чувство сделало ее иной,— говорит актриса. Она стремится в своем исполнении к той же раскованности, непреложности поведения, с которой ведет свою героиню по страницам романа Стендаль.
Наталья Белохвостикова воплощает в фильме трагедию юной аристократки, жаждущей преодолеть нестерпимую скуку своего круга, определившего ей роль «парижской куклы», воодушевленную любовью, которая, однако, как замечает Стендаль, сохранила все повадки гордости. В тот час, когда Жюльен и Луиза умрут, восходя к истине, она останется жить в безвыходном круге своих роковых игр, увозя на коленях голову казненного возлюбленного.
Содержание романа Стендаля необъятно, как сама жизнь. Безграничны и возможности его постижения. Можно разыграть на экране уголовную драму или адюльтерную, можно развернуть социально-историческое полотно, обратиться к его нравственно-философскому смыслу...
На вопросы о замысле Герасимов отвечает:
— Передать то, что сказал Стендаль. Больше я ничего не хочу.
Ответ предельно прост. Но нет сложнее задачи.
Забота авторов — как можно бережнее перенести роман на экран, зримо воссоздать материальный образ эпохи, сохранить самую ткань художественного мышления Стендаля, аромат, дыхание, интонацию его прозы. Вместе с операторами А. Рехвиашвили и Р. Цурцумия, с художниками П. Пашкевичем и Э. Маклаковой, с композитором Ю. Мацкевичем режиссер фильма настойчиво ищет гармонические решения. По замыслу игровые кадры должны сочетаться здесь с авторской речью. Закадровый голос сопровождается цветными гравюрами великих французских мастеров — современников писателя. Их предоставили создателям фильма Государственный музей изобразительных искусств и художественные хранилища Франции. Народный художник СССР академик Пименов готовит для фильма рисунки. Натурные съемки прошли в Париже, Безансоне и других городах Франции. Операторы ищут свои световые и пластические образы, органичные общему стилевому решению: теплым, неброским тонам в кадрах провинциальной Франции, несколько более помпезным — в столичных. Фильм консультируют специалисты в области материальной культуры, истории, филологии.
Так создается в павильонах студии мир, в котором увлеченно живут молодые исполнители.
Вместе с молодежью в фильме снимаются видные мастера — М. Глузский, В. Дворжецкий, Л. Марков, Л. Оболенский, Г. Стриженов... Актеры любят работать с Герасимовым, говорят о его понимании природы актерского творчества, о точности режиссерской руки.
В павильоне «Красного и черного» удивительная атмосфера подлинности происходящего. Здесь перед камерой шаг за шагом воплощается жизнь, рожденная пристальным воображением писателя и проникновенно переживаемая исполнителями. Уже бьется пульс этой жизни. Недаром многие работники студии, участники других фильмов в свободную минуту спешат сюда. Что их привлекает? И красота, и изящество, и, главное, значительность чувств, глубина нравственной проблематики большой драматургии, дающей богатую пищу сердцу и уму.
Обогнавший свое время писатель раньше нашел читателей в России, чем на родине. Одним из первых его почитателей был Пушкин. Через несколько месяцев Стендаль войдет в каждый дом.
Успех этой встречи зависит не только от съемочной группы. Телевидению, самому демократическому средству приобщения к искусству, всегда грозит опасность — слишком будничного, небрежного, панибратского прикосновения к прекрасному. Тем, кто захочет действительно войти в мир Стендаля, надо настроиться на его восприятие. Зрители, впервые обратившиеся к роману, должны быть готовы к собеседнику непростому. А тем, кто знает и любит его, лучше отвлечься от своих закрепившихся частных представлений, помня, что на экране сегодня будет новый Стендаль, прочтенный другими художниками.
Зеркало, вынесенное Стендалем на дорогу жизни, сегодня приняли на себя Сергей Герасимов и его ученики. Будем надеяться, что оно отразит новые грани бесконечного мира.
Нина Бялосинская
"
Советский экран" № 23, декабрь 1975 года
